– Нет, они лишь усиливают действие Харамана, – с этими словами человек Артём поднял руку, на которой был браслет, схожий с тем, что сейчас люди носят как фитнес-браслет, только без ремешка.

– Слышь, Лёня, Черныш не появлялся? – шёпотом спросил Шурик, подойдя вплотную к своему напарнику. Зверь ещё вчера улетел при выходе с поляны, и с тех пор не появлялся.

– Надеюсь, его не убили. Я как и ты, видел его только вчера.

– Знаешь, может оно и к лучшему. Я его появление чётко помню. И он не один был, – не отрывая взгляда от действий Артёмов, продолжал говорить Шурик.

– В смысле – не один? – переспросил Лёня.

– Ну, глюки, помнишь? Когда мы пришли к той пещере на холме, хотя даже раньше. Короче, он с таким же кхурогом, нам помог сперва от шакалья отбиться, а после привёл в пещеру. Может, он и сейчас там?

– Не уверен, но твой вариант в принципе совсем неплох.

– А где Нина? – Даша растолкала нескольких человек, стоявших перед ней и вышла на первый план. То, что Максим жив, и вот он, на расстоянии вытянутой руки, она знала, и просто ждала, когда же он станет прежним, живым. С сестрой её связывало многое, хотя с момента переселения в неё Яханты она отчасти отдалилась, вытворяя то, что страшно было и представить.

Артём, поняв что вопрос адресован ему, остановился, и положив один из Эхморов на землю подошёл к девушке.

– Женщины на Земле прекрасны.

– Я рождена тут! – ответила Артёму девушка.

– Не ври мне. Напомни, про кого ты спрашиваешь?

– Нина, сестра моя.

– Медведица? Она в изоляторе. Боюсь, что она перешла все границы дозволенного. Я рад, что она оказалась на моей территории. И – да, скоро я её отпущу.

– Артём, ей необходимо будет зачистить память, – добавил стоявший рядом клон.

– Да, он прав. Она носит в себе нового человека, и разум медведицы в этом человеке. После процедуры деторождения она будет свободна.

– Она что, беременна? Вы что, хотите убить ребёнка? – Возмущённо спросила Даша.

– Зачем же убивать. Её знания помогут нам.

– А Рашидов где? – прервав Артёма, спросил Качанов. Но Артём не понял, о ком речь, и переспросил:

– Это кто?