Уже подъезжая к лавкам и магазинам, я почувствовал уныние. Долгие походы по магазинам меня вымораживали. Был период в моей жизни, когда я жил с ослепительно красивой, модной и болтливой девушкой. Хватило меня тогда на пару месяцев, и сломался не от болтовни, дурости, или даже не от неуёмного сексуального желания девчонки, а от походов по магазинам. Эти бесконечные ряды торговых комплексов, примерка одежды и обуви, выбор косметики. Как вспомню о потерянном времени, так вздрогну. Вот я и сейчас вздрогнул, предчувствуя неприятности, когда Мила в первом же магазине набросилась на нелепые салфетки, покрывала, скатерти и ещё не знаю, что. И знать не хочу! А скорее всего придется. Но на удивление, хотя чему удивляться, у Пьон был четкий план и список товаров.

— Гарод, два золотых, четырнадцать серебра и три медью. — потребовала она у меня денег.

Я с любопытством дал два золотых кругляша, и горсть серебра.

— Нету меди! Мы южные бароны — медь не носим.

— Пф-ф-ф! — Закатила глаза Пьон, — Много серебра дал, ну пусть у меня полежит.

Она перечислила весь список товара и отдала два золотых и отсчитала четырнадцать серебра.

— Но тут не хватает, серебра вышло двадцать четыре! — возмутился, пересчитав деньги, продавец.

— А скидка три процента? — Пьон указала на вывеску. — Скажи спасибо, что я медь не беру!

— Оборзел? — спросил я с наездом, ещё не избавившись от плохого настроения.

— Нет, нет! Всё верно. Запамятовал просто! — испугался длинный мальчонка, с зализанными блестящими волосами.

— Эй, парень! Отнеси в карету. — Пьон передала помощнику продавца в лавке пакеты с покупками и сунула в руку три монеты медью.

— Э…

Я хотел было сказать, что и сам могу донести, но Пьон поняла неправильно.

— Что? Гарод! Каждый труд должен быть оплачен. Ну если ты не раб. Не жмотничай. Я из своих медь отсыпала, а сдачу медью аристократам забирать нельзя, хотя, по-моему, предрассудки.

— Я жмотничаю? Я думал ты меня заставишь покупки таскать.

— Вот делать мне нечего! Я, если уж некому будет нести — сама понесу. Мила не отставай! — дала она девушке указание ошарашенной скоростью покупки.

— А, может, вот этот коврик ещё? — ухватила Мила первый попавшийся предмет.

— Брось! Гадость какая. Ты теперь баронесса считай, тебе коврик за два серебра зачем, да и не практичный он, полиняет за месяц, — отбрила эти поползновения Пьон.

Я повеселел. Такой поход по магазинам мне нравился! Мила, взятая не иначе как с целью похвастаться хозяйственностью, Пьон не мешала. Но пару раз ей удалось подложить в корзину с товаром какие-то безделушки. Пьон это видела, но снисходительно улыбаясь молчала. За каким лешим был нужен я? А похвастать женихом! Кавалер знаков доблести, маг и прочая, прочая, прочая. Я это быстро просек, и делал девушкам приятно, развязывал кошель и доставал деньги на покупки, безропотно молчал, когда девочки соизволяли что-то на меня примерить, надувал рожу и хватался за меч при малейшем поползновении на хамство. Под конец, я разошелся в образе, и даже шлёпал ко костлявой и пухлой задницам своих невест. Девочки делали «страшные глаза», но довольно молчали. Время до обеда пролетело быстро и весело. Денег Пьон не хватило, пришлось добавить сорок серебра, она, обнаружив это сначала покраснела, а потом вспомнив, поглядела снисходительно наклоняя голову на Милу. Та, впрочем, виноватой себя не чувствовала, да и, не смотря на ограничение дееспособности — в плане самостоятельных трат, поход ей понравился. Девочка в первый раз была в таких дорогих местах, да и купили мы ей не мало. Опять же, мои изысканные знаки внимания к её заднице, надеюсь были восприняты благосклонно. Мы купили кучу, как оказалось нужных покупок, самыми дорогими из которых были механические часы. Семь с половиной золотом! Потом мы поехали смотреть место проведения свадьбы, и встретились там с Ольчей, в сопровождении залётчика дяди.