– Это не пригодится. Что насчет поэзии?
И тут она снова услышала голос распорядителя:
– Господа, встаньте на позиции, будьте добры!
Чем там занят этот кретин Аллен?
– Модная, с русским влиянием, в особенности заметно влияние Пушкина, депрессивная, хотя я не эксперт.
Ад кораблей военных. Ад для простых людей. О, роковая Елена! Я вновь должен плыть за ней.Пушкин. Русский трагический романтизм. С этим можно работать. Рэйчел выдернула из уха вкладыш, сунула эктофон в сумочку и побежала обратно к дуэлянтам. Кулагин и Шоу-Асквит стояли на изготовку и снова смотрели на белый платок в руке распорядителя.
Рэйчел протиснулась сквозь толпу зрителей, сорвала с себя жакет, отбросила мокрую шляпу и тряхнула темными волосами.
Распорядитель взмахнул платком. Оба пистолета разом поднялись. Рэйчел с криком бросилась вперед, на линию огня.
Один за другим грохнули выстрелы – быстро и с металлическим звоном, как клавиши гигантской пишущей машинки. Мимо щеки Рэйчел просвистела пуля. Вторая попала в мощеную дорожку под ногами, в воздухе повис запах дробленого камня. Рэйчел поскользнулась на мокрых плитках и чуть не упала.
– Мадам! Уйдите с дороги! – завизжал Шоу-Асквит.
Рэйчел не ответила ему и метнулась к Кулагину. Тот уставился на нее вытаращенными глазами.
– Яков! Lyubov moya! – выкрикнула она, пытаясь изобразить русский акцент. – Не делай этого, я этого не стою, я бы пошла за тобой в Страну вечного лета. Пожалуйста, забудь обо всем!
Она обняла Кулагина за шею.
– Немедленно прекратите эти глупости, иначе нашей сделке конец, – шепнула она ему в ухо. – И предоставьте говорить мне.
В мутных глазах русского мелькнуло оживление. Он нерешительно опустил пистолет, а другой рукой приобнял Рэйчел. Она прижалась к его могучей груди.
Шоу-Асквит тоже опустил оружие и смущенно уставился на них.