«Хана пиджаку…» — тоскливо промелькнула совершенно идиотская мысль, а в следующий миг ослепительный росчерк молнии угодил в ствол винтовки, оружие выбило из рук, чуть указательный палец из сустава предохранительной скобой не вывернуло.

Террорист вновь растопырил пальцы, но дистанция между нами оказалась слишком мала, и я не дал повторить атаку, бросился навстречу и с разбегу пнул в живот. Попутно вцепился в шланг и рывком сдёрнул противогаз, не задержался и не замешкался, помчался дальше, прямиком к спасительной двери.

Увы, насчёт спасительной — это я погорячился. Ошибку осознал, когда из жёлтого марева вынырнул колёсный станок крупнокалиберного пулемёта. Ноги враз стали ватными, да оно и к лучшему — быстрее на пол упал. Зажал уши ладонями, только какой там! По голове словно молотком колотить принялись:

Тук-тук-тук! Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

За спиной ухнуло, в галерее разом вынесло остатки стёкол, а сверхэнергетические помехи шибанули раскалённой дробью, едва сознание не потерял. И снова: тук-тук-тук!

Проблеск здравого смысла подсказал стянуть с головы противогаз, пополз дальше, хватая разинутым ртом едкий дым, давясь и корчась от кашля. Перебрался через кровавую лужу, натёкшую из застреленного в спину оператора, к следующему — получившему пулю в живот, а он ещё не окочурился и вцепился в меня, не позволяя отползти.

Если подранок что-то и кричал в своём противогазе — я этого не слышал даже в паузы между грохотом коротких пулемётных очередей. Опять же — плевать! Вытянул из кармана пистолет, большим пальцем оттянул спицу курка, приставил дуло к запотевшему изнутри окуляру и утопил спусковой крючок.

Хлоп! — и свободен!

Но ненадолго: только дополз до выбитых дверей, и меня ухватили, дёрнули по усыпанному раскалёнными гильзами и залитому кровью полу так, что суставы хрустнули.

Зараза!

— Петя?! Цел?!

Я оттолкнул Касатона и прижал к лицу маску противогаза, задышал часто и глубоко, пытаясь перебороть дурноту. В вестибюле военной кафедры стояла одуряющая жара, а лёгкие горели огнём из-за плававших в воздухе клубов дыма.

Крупнокалиберный пулемёт умолк, кто-то выскочил на галерею, чтобы почти сразу вернуться и кинуть Стройновичу противогаз.

— Держи!

Этим кем-то оказался Вениамин Мельник — узнал его, прежде чем аспирант закрыл лицо резиновой маской. Третий противогаз достался распластавшемуся за пулемётным станком Тарасу, а с последним — щерившимся простреленным окуляром и забрызганным изнутри кровью — Вениамин убежал, враз растворившись в жёлтой дымке.

Я немного отдышался и натянул маску, закрепил её на голове, после пошарил и отыскал выроненный пистолет. Расслабляться не стоило: с того конца галереи доносились явственные энергетические помехи. Едва не прикончившие меня операторы определённо не собирались отступать и готовились к продолжению штурма.