Я смотрела в окно столичного дома и не могла отделаться от ощущения, что уже успела прожить одну жизнь и теперь проживала другую.

Впрочем, так оно и было. Ну посудите сами, я попала в этот мир не так уж давно, но уже успела всё: выйти замуж, распрощаться с не в меру властным и порой ту… не слишком умным «папенькой», побывать в Черноморье, при этом дважды едва не погибнув, а еще успешно отбиться от поползновений навязанного мужа…

И вот теперь я снова в Московии. Вроде бы недавно покидала столицу, но чувство такое, будто страницу жизни перелистнула или вышла на новый уровень, как в компьютерной игрушке. Столько событий за такой короткий отрезок времени и все словно обухом по голове…

На Земле жилось намного спокойнее и, если совсем по-честному, комфортнее. Там не нужно было переживать, что в любую минуту раскрою не только свой дар, но и то, что я, по сути, в этом мире нелегалка.

Там у меня были родные, мои самые лучшие и любимые… Там я была собой! Просто Машей Семеновой. Здесь же мне приходится играть навязанную роль и изображать ту, которой я не являлась.

Я скучала по семье. Я бесконечно скучала по маминому смеху, ее теплым объятьям, чуть колючем поцелуе в щеку папы, иронии бабушки, которая любила пошутить на тему моих женихов.

Женихов, которых не было…

Я не ощущала себя в этом мире своей. И несмотря на то, что почти всегда кто-то находился рядом, была одинокой. Андрей и его семья не в счет. Я не верила, что он поменял мнение относительно Софьи-пустышки. А то, что последние пару дней так старательно за мной ухаживал… Стопроцентно у него какие-то свои мотивы, мне неведомые. И уж тем более я не верила, что меня безоговорочно приняли в семью. Не приняли! Да и сама я не стремилась быть принятой.

Я рвалась вернуться домой, туда, где моя жизнь понятна, распланирована, где нет императоров с их указами, нет придурка цесаревича, который должен взойти на престол. Одна лишь мысль об Игоре в роли правителя вызывала внутри бурю протеста. Ну какой из него император? Он же утопит русские земли в крови!

Вряд ли женитьба на бритской принцессе его изменит.

Мысли об этой… еще некоронованной меня тоже, к слову, страшно злили. Как о ней отзывался Андрей! И продолжает отзываться. Всю дорогу соловьем пел: ах, ее высочество такая и этакая… Умная, яркая, великолепная! И как же ей бедненькой не повезло с венценосным кобелем.

Вот и шел бы к ней, а меня не трогал! Перестал целовать и соблазнять. У меня и без их соблазнений и помолвок дел по горло.

Едва не застонала, вспомнив, о своих проблемах с магией. Только вчера, казалось, выжала из себя все, что могла выжать, и опять, что называется, двадцать пять. Огненная стихия снова требовала выхода. Не знаю, сколько еще смогу прикидываться пустышкой.