Магия забурлила, хлынула в зеркало, и я услышала испуганный крик Чета:

— Остановись! Машка! Остановись!!!

Куда там, сила продолжала вытекать из моего тела, исчезая где-то в зазеркалье, а у меня все уже плыло перед глазами.

— Дурная, ты что творишь?!

Хотела ответить, что просто хочу во всем разобраться, но не сумела. По телу прошелся разряд тока, а в следующую секунду я перестала его чувствовать.

Я открыла глаза и разревелась. Я снова была в библиотеке, в теле Софьи… Снова!

Осознание этого заставило зареветь пуще прежнего.

Меня не смущало, что лежу на полу, моя голова на коленях у Чета, и тот нашептывает мне что-то чуть слышно, пытаясь успокоить. Волосы гладит осторожно, а я плачу и не могу остановиться. Мне было горько, обидно, плохо! И злость… ее было так много, что дышать становилось сложно.

За что? За что и кто так со мной?! Почему именно меня выдернули из родного мира? Почему отдали мою жизнь той, которая даже ни разу не задумалась, что стало с хозяйкой подаренного ей тела?

Неблагодарная!

Впрочем, нет, Софья по пять раз на дню Многоликому молится, благодарит за дарованное счастье. И даже не помышляет о том, чтобы домой возвращаться. Наоборот, боится этого, как черт ладана.

Отлично устроились, ваше сиятельство. На всем готовеньком!

Ритуал этот, а может мое упрямство, дикое желание оказаться там, где семья, помогли не только родных увидеть, но и вернуться в свое тело. Ненадолго, кажется, всего на несколько минут, но и того времени хватило, чтобы во всем разобраться.

— Манечка, золотко, ну чего же ты? — сюсюкал со мной аджан, словно я вдруг превратилась в пятилетнего ребенка. — Напугала ты меня, бедовая твоя голова. Уже рассвет, а ты все никак в себя не приходишь…

— В себя? — прошипела я, пытаясь сесть, но тело казалось деревянным, словно я месяц где-нибудь в поле батрачила. — Разве я в себе?

Я здесь!

И тут до меня дошло. Рассвет… Прошло не несколько минут, как казалось, а несколько часов.

Интересный побочный эффект, а все ж одно: могла бы — повторила бы!

— Она украла мою жизнь, — прошептала я с горечью. — Украла… А теперь счастлива!

Жалеть княжну больше не хотелось. Умом понимала, что ее вины в случившемся нет — не она нас местами поменяла, но все равно было больно и горько. Девчонка зря времени не теряла, устроилась так, что с нее пылинки все сдувают: и мама, и жених, и его семья. Обрадовалась, что у нас Россия другая, что магии нет и что родители ее любят.