— Здесь, здесь, — отозвалась Гуда, выходя из-за толстого дерева. — На-ка вот за учебу, — протянула Зондеру свернутую вдвое пачку радужных бумажек, — и будь добр испарись.

Зондер стал мрачнее тучи, взял деньги и с хрустом скрылся в кустах.

— Вообще-то в зубы я редко кому даю, — сказал Антон. — Нехорошо получилось.

— Ты всё сделал правильно, — сказала Гуда. — Он оскорбил меня.

— Но я ничего этого не помню, — подосадовал Антон. — Единственное, что запомнил его имя.

— Не хотела тебя расстраивать, но мы на планете уже три месяца, и твоё выздоровление идёт с переменным успехом. Дважды ты как бы восстанавливался, в последний раз даже выучил язык, но опять впал в кому. Доктор Изольд говорит, что это в порядке вещей и скорее всего ты на сей раз восстановишься окончательно. Так что не теряем надежды.

— Ничего не помню, — нахмурившись, повторил Антон.

— Аккуратнее с головой, — туманно сказала Гуда. — Ты еще не в форме…

Изольд ждал в фойе, точнее не ждал, а спал в кресле. Но едва они вошли, открыл глаза.

— Уже ходим? — сказал он. — Не тяжеловато?

— Не без того, — ответила Гуда. — Но нужно разогнать кровь по всем жилочкам.

— Это верно, госпожа, — сказал Изольд и встал.

Он был на голову выше Антона, но неимоверно худ, с глубокими морщинами на загорелых лбу и щеках, поэтому казался много старше своего пациента, хотя они были ровесниками.

— Стало быть, разогнать кровь, — сказал Изольд и резко скомандовал: — Сесть, встать!

Антон медленно присел, потом с натугой встал. Мышцы еще не слушались.

— Быстрее, — приказал Изольд. — Не жалей себя.

Антон посмотрел на Гуду, та кивнула.

Антон исполнил приказ порезвее и чуть не закричал от боли.

— Что? — спросил Изольд.

— Судорога, — кривясь, ответил Антон.