— Отъезжай метров на десять и держи ворота на прицеле, — сказал Антон. — Если что — стреляй, как учили. Старайся не по мне.

— Уж как получится, — ответил Олег.

Антон вышел наружу. В защитном скафандре он казался нескладным, неуклюжим, но когда пошел к громоздкому, высоченному куполу, неуклюжесть исчезла. Вот он расстегнул кобуру, вынул бластер, включил головной фонарь, осторожно заглянул в черную щель. Отворил ворота пошире (они, кстати, удивительно легко поддались), вошел, принялся озираться.

Верхняя часть громадного сооружения была собрана из толстых стеклянных блоков и пропускала мало света. В полумраке видно было лишь, что огромное пространство сплошь заставлено какими-то ящиками. Пол был бетонный, между ящиками имелись кривые узкие проходы, но идти туда почему-то не тянуло.

Короче, совсем не то, что хотелось бы увидеть.

Ворота сзади натужно заскрипели и захлопнулись. Щелкнул невидимый засов.

— Олег, — сказал Антон. — Я, кажется, в мышеловке.

— Отойди подальше, я разнесу эту дверь в клочья, — немедленно ответил Олег.

Слава Богу, купол не экранировал переговорное устройство.

— Погоди, — сказал Антон. — По моему сигналу.

От ящиков вдруг отделилась темная фигура и, подняв руку ладонью вперед, то есть выказывая миролюбие, деловито направилась к нему.

— Погоди, погоди, — пробормотал Антон, вглядываясь в фигуру. — Тут какой-то абориген… Что за черт!

Он узнал в темном человеке Горбунова.

— Что там? — спросил Олег.

— Наваждение, — ответил Антон.

— С прибытием, — подойдя, сказал Горбунов. — Не удивляйся, никакое я не наваждение. Голограмма. Протестирую и испарюсь.

Ну да, промелькнуло в голове у Антона. «Архимед» напичкан хитрой электроникой, лазер-то уж точно есть.

Протянул руку, чтобы потрогать, но Горбунов отпрянул и сказал укоризненно:

— Зачем руками? Не знаешь, что такое наведенное напряжение? А еще инженер. Заземляться надо, товарищ Антон.

Был он совсем обычный, в черном затрапезном костюме, без галстука, с лысинкой, над которой топорщились седые реденькие волосы. Но что-то в нем было не то. Вглядывался как-то непривычно, будто изучал, будто впервые видел.