— А сейчас здесь воюют. Вы попали как раз меж двух огней.

Я принял невозмутимый вид, словно при встрече с налоговым инспектором.

— Мы заметили. Стрелять по нам не надо, мы — граждане Соединенных Штатов Америки. Наша страна ни с кем не воюет, но своих в обиду не дает. Я — Корд, Джонас Корд.

— Анна Фогель, — негромко проговорила Мухоловка. — Антек! Может, для начала сделаем перемирие всеобщим? А потом и разберемся, стоит ли вообще воевать.

Парень ненадолго задумался.

— Все не так просто, фрау.

— Фройляйн, — подсказала она.

Антек без титулов и званий явно смутился. Кажется, парню и вправду не больше восемнадцати.

— Мне нужно кое с кем переговорить, фройляйн. Давайте встретимся через. Через три часа этажом выше. Там есть дверь с надписью «Caupona». Это столовая, можно и кофе сварить. Приходите одна.

Я хотел возмутиться (еще чего?), но Анна невозмутимо кивнула.

— Хорошо.

— Мой. Мой здешний знакомый не слишком любит гостей, — парень нехорошо усмехнулся. — Но в женщину стрелять не станет. Оставайтесь здесь, на всех прочих этажах боксы заперты. И еще. У вас есть врач? В одном из боксов — раненый, ему совсем худо. Если. Если сочтете возможным.

— Врач у нас есть, — перебила Фогель. — Сделаем все, что можно.

Мы остались на месте, а он уходил. Думал, оглянется хоть раз, но ошибся. Кажется, этому Антеку совсем не страшно.

— Ты что-нибудь понимаешь? — вздохнул я, когда синяя пижама исчезла в проходе.

— Пока нет, — невозмутимо ответила Анна. — Но скоро поймем. Ты заметил, какой он странный?

* * *

Польский майор был совсем плох. Глаза все-таки открыл, но смотрел не на нас, а куда-то в себя, стонал, кусал губы. Таких приходилось встречать в госпиталях, но обычно уже при священнике. Жак Бенар только за голову схватился, а потом велел найти таз, набрать воды и убираться в коридор.

— Курить хочется, — пожаловалась Фогель, когда мы с ней оказались вдвоем. — Боюсь! Так и кажется, что из стены выкатится металлический пожарный с шлангом наперевес.

Я представил картину и порадовался, что уговорил себя расстаться с никотином еще в четырнадцать. Механического уборщика мы уже успели увидеть в разгромленном узле связи. Хорошо, что профессор успел предупредить.