– Нам вниз.

– Ни в коем случае. Я туда не полезу!

– Придется. Подъемник то не работает.

– Айзек, – Ханна взяла парня за руку. – Тут слишком высоко. Может я подожду тут?

– ИСП, если я запущу реактор, подъемник заработает?

– Верно, – раздался голос системы. – Для этого Вам нужны права доступа Капитана.

– Я знаю. Ханна, подожди здесь. Я быстро, – Айзек поцеловал девушку в щеку и скользнул на лестницу.

Спускаться с двумя руками было удобнее, страховочные затворы только и успевали хлопать один за другим, отгородив юношу от его спутницы. Зеленые огоньки подсветили нужную секцию и Айзек встал на твердую поверхность. Как и тогда, жилые помещения и оборудования располагались по левую руку. Склады – по правую. Парень зашел в нужный ему дверной проем и наискось, вдоль лежащей на боку лестницы направился на третий этаж, что теперь этажом то и не был.

Этот корабль отличался от «Эмпайра». Стены были синего, а не металлического серого цвета. Переборки казались толще, а затворы ходили намного плавне. На самом деле, не только сам корабль отличался от предыдущего. Хоть на разгрузочном уровне и валялся мусор, тут было чисто. Вся мебель и различного рода утварь стояли так, будто корабль никогда не менял своего положения в пространстве. Айзек, быть может, и смог бы воспринимать это пространство как верно расположенное, если бы не эта лестница.

Комната с капитаном была завалена фантиками от этих омерзительных питательных батончиков. Он пытался протянуть, как можно дольше, в глубине души надеясь, что кто-то придет к нему. Стол, проектор голопанели, обычная механическая клавиатура. Приоткрытые ящики хранили в себе разный хлам, к которому Айзек и не думал прикасаться. Это не его. Это вещи Капитана. Просторная комната, сложенные на свои места книжки, кружки, инструмент, все здесь было приведено в порядок, хоть и поросло пылью. В дальнем углу комнаты, там, куда почти не попадал свет лампочек ИСП стояло кресло.

Капитан сидел в своем кресле. Как бы его не представлял Айзек, теперь он больше походил на сушеный труп, его форма сгнила, оголив черную высушенную плоть, что с трудом натягивалась на кости. Все что было раньше капитаном стекло вниз, под кресло, оставив черное пятно. Там же, заляпанная и прилипшая к стали, лежала белая пластиковая карта. Веревка, что держала ее на шее, поддалась микробам, кишащим в трупе и пошла тем же путем, что и форма. Айзек смотрел на все это и понимал, что нужно делать как можно меньше вдохов. Пусть и прошло шесть сотен лет, но останки капитана все еще смрадом стояли в воздухе.