– Теперь я блуждал по своим землям как изгнанник. Годы нищеты научили меня выживать, и я с легкостью это делал. Вернее, это было все, что я делал. Я воровал у тех, кто оказался хоть чуть счастливее меня. Но я не убивал. И вот, однажды, я пытался забраться в наиболее тихо стоящий у опушки ближайшего леса домик, но слишком шумел, и меня поймали. Перепуганные мужчина и женщина средних лет, и без того едва сводившие концы с концами. Не знаю, что бы они сделали со мной, если бы я остался там еще хоть на секунду дольше, но их вдруг остановила девочка, явно не хотевшая, чтобы моя судьба вот так просто прервалась. Я был зажат в хате между ней и ее родителями. Но вдруг она бросилась на меня, обняла и заплакала. Да, тот день я помню, как сейчас…Она назвала меня братом. И вдруг даже ее родители к ней присоединились. Конечно, они подыгрывали дочери. Они знали, что она была слишком счастлива, чтобы поверить в то, что ее настоящий брат уже пару лет как мертв. Они приняли меня в семью, а отец и мать, в тайне от дочери, рассказали мне все, что я должен был знать о них и новой сестре. Как их сын, которого они потеряли в стычке с разбойниками из того же ближайшего леса, когда он пытался вернуть им «налоги» за их «защиту». Еще пару лет мы жили вместе. Я очень полюбил их. И родителей, и сестру. Ее звали Милорой. Она была маленькой, милой, синеволосой и синеглазой девочкой. Думаю, ты уже можешь провести некоторую черту между моим прошлым и моей слежкой за Лиликой…

– Продолжай. – уже слишком заслушавшись, отказывался отвлекаться я.

– Я очень полюбил сестру, и не как сестру. Как девочку, которая стала для меня всем. Иногда отец носил домой различные книги, которые мы с Милорой и читали вместе. Это было для меня счастливым временем. Для нас обоих. И вот, однажды я возвращался домой из леса, где я как раз собирал ягоды. Милора выскочила из дверей, а затем упала. Я улыбнулся, уже хотел ласково назвать ее неуклюжей, но все равно любимой сестренкой. Но я не успел. Из дома что‑то вышло, пригвоздило Милору к земле мечем, а затем выкинуло ее в сторону. Я успел выхватить данный мне отцом меч его сына, но уже не мог даже пошевелиться…

– Граф Дума… – понял я.

– Обычно я был спокоен. Ни с кем не конфликтовал, никогда ни на кого долго не злился. Даже тогда, когда уходил далеко в города. Но тогда я взбесился. Я бросился на Думу, размахивая мечом. Отец научил меня сражаться, и я уже был отличным фехтовальщиком. Но Граф Дума мне был не под силу. Я знал это. Наверняка, я бы не смог даже пробить его доспехи. Он парировал меня одной только рукой, толкнул, и с разворота рубанул меня мечом. Я успел защититься своим мечом, но он все равно задел меня. Мой меч треснул, а меч Думы покрыла моя кровь. В ужасе я уже подсознательно пытался отступить. Но мысли о смерти сестры, которую Дума так просто у меня отнял, меня уже никак не оставляли. Дума бросился на меня, занеся меч за собой. Я уже попрощался с жизнью, как прямо передо мной вдруг остановился некто другой. Тех же огромных размеров, что и Дума. Но в еще более жутких доспехах, и с еще большим мечом. Это был Ультра. Он приказал мне бежать в лес, и ни в коем случае не возвращаться. И я убежал, уже совсем позабыв и о сестре, и о родителях. Я вдруг понял, что я еще могу выжить. И также отомстить за них. Мы все знали о Графе Думе, но думали, что он ни за что не тронет нас. Но увы…Дума будто специально находил себе жертв, становившихся затем такими, как я. Я бежал так далеко, как только мог. Очень, очень далеко. В итоге, я добрался до Леса Ренбира. По пути, конечно, я еще несколько раз останавливался, чтобы добыть себе пищи. А вот уже в Лесу Ренбира на меня напали, как ни странно, волки. Их было не больше 5‑6 самцов. Злых и голодных. Но я убил их всех, да треснувшим мечом. Теперь, как я думал, у меня снова появилась пища. Но я не мог так просто сразу ее приготовить. Я был обессилен, и уже также давно не ел. Я потерял сознание, упал, кажется, на одного из мертвых волков. Затем, я проснулся в хате старосты деревни Лукимм. Староста сказал, что хочет помочь мне. Я уже все равно не смог бы сопротивляться. Но он и вправду помог мне. Накормил и напоил, и помог прийти в себя. Еще какое‑то время я жил в их деревне, будто жил там всегда. Но вдруг староста отправил меня к человеку по имени Чеистум, который совсем недавно объявился в их деревне, дабы помочь ей пережить нападения ардов.