Шеф жестом велел всем собраться вокруг небольшого столика.

— Господа, — хрипло начал он, заглянув каждому в глаза. — Сведения, которыми обладает господин Шпеенхоф, я объявляю государственной тайной и прошу вас немедленно поклясться ее соблюдать. До тех пор, пока наш свидетель не окажется в безопасности за пределами Дакии, вы должны хранить молчание.

Первыми дали слово мы с Денисовым. Нам было не привыкать. Затем Матильда и Ирина — в них я не сомневался.

Грасс медлила, словно не могла договориться сама с собой. Я видел по ее глазам, что она металась. Уже знакомая мне тихая паника, какая бывает в безвыходных ситуациях.

«Ань, что не так?» — спросил я ментально, но в ответ она лишь резко обрубила канал и тут же поставила блок. Ничего себе новости…

Остальные напряженно ждали ее ответа.

— Анна, — Корф строго взглянул на артефакторшу. — Я очень ценю вашу помощь, но в ситуациях, подобных этой, должен иметь безграничную веру в вашу лояльность. Не мне вам объяснять, чем пахнет вся эта история. А с учетом вашего прошлого и настоящего…

— Я уже связана клятвой, — прошептала Грасс, и в ее глазах стояли слезы. — Вы же понимаете, у нас в Ордене тоже не лыком шиты. Неужели вы думаете, что Радамант поручил бы мне серьезную работу, не будь он уверен в том, что я не переметнусь? Нет, Вальтер Макарович, он все предусмотрел. У всего, что я делаю, есть простое объяснение. Я не просто связана словом. От этого напрямую зависит моя жизнь.

Глава 35

Глава 35

В глазах Грасс стояли слезы. Сейчас, именно в этот момент, она казалась совсем девчонкой — хрупкой, беззащитной… отчаявшейся. Денисов непонимающе глядел на подругу.

— Так. Стоп. Аня, ты ничего не говорила о каких-то там клятвах. Почему ты…

— А ты тоже всем подряд треплешь, на кого работаешь? — огрызнулась она.

— Ну я-то не все подряд.

Вопрос явно задел Костю, но у него хватило выдержки не придираться к словам. Вместо этого он переглянулся с Корфом и снова повернулся к артефакторше.

— Что за клятву ты дала? — и уже лично от себя добавил. — Как вообще вышло, что ты принесла ему клятву, завязанную на жизни?

Шпеенхоф, все же немного понимавший русский, с любопытством переводил взгляд с одного на другого.

— Господа, прошу простить мое любопытство, но о ком вы говорите? Что за Радамант?

— Боюсь, это не вашего ума дело, господин Шпеенхоф, — с улыбкой ответила Ирина. — Будьте спокойны. Вас эта личность не касается.

Австриец кивнул.