– Ты… кто? – её глаза стали круглыми от удивления.
И как мне отвечать, когда тебя держат в воздухе за шкирку? К счастью, Варя это сама поняла и подставила мне кисть своей руки. Я быстро забарабанил лапкой по оголённой коже:
Девушка испуганно вскрикнула и выронила меня. Зажала рот ладонью, чтобы не завизжать от испуга на весь лес. Я не понимал такой реакции. Ну говорящий котёнок. Да, необычно. Но пугаться-то зачем?
– Извини, это я от неожиданности, – сообщила мне Варя и снова взяла котёнка на руки. – Говори, я тебя внимательно слушаю.
* * *
За следующие двадцать минут мне удалось донести до своей собеседницы самое главное – раньше я был человеком, но сейчас нахожусь в теле котёнка. Моё человеческое тело она тоже видела, в нём сейчас ходит Сержант. Сержант как бы моё «второе я», часть общего разума, разделённая при переносе в другой мир. Да, мы раньше были едины, и я помню всё, что помнит он. И даже больше, поскольку у меня более высокий Интеллект и, как следствие, лучше память. Уж слова из любимых песен я не забываю, в отличие от туповатого верзилы-человека. Подозреваю, что и азбуку Морзе он уже успел позабыть.
– Так, выходит, ты не можешь ни с кем общаться, кроме меня? Бедненький! Хочешь, я буду говорить вместо тебя? Ты будешь мне выстукивать, а я передавать твои слова другим людям? А лучше уйдём вместе! Туда, куда я хочу попасть, азбуку Морзе знают очень многие, и тебе всегда будет с кем общаться! Командир говорил, что мы вскоре прорвёмся за линию фронта к своим, и я покажу тебя людям! Советским учёным будет интересно взглянуть на говорящего котёнка!
Девушка совершенно искренне желала мне помочь, вот только направление её мыслей меня совершенно не устраивало и даже сильно напугало. Я начал убеждать Варю в том, что не нужно обо мне никому рассказывать. Пускай лучше окружающие не воспринимают котёнка всерьёз, так я приношу гораздо больше пользы!
Не сразу, но мне всё же удалось убедить девушку никому не говорить обо мне. Жизнь в теле котёнка вовсе не сахар, а если ещё и люди прознают про мою особенность, станет только хуже. Меня начнут сторониться и бояться, отовсюду будут прогонять.
Да и насчёт идеи уйти обратно в прошлый мир… Тут я стал особенно осторожно подбирать слова, опасаясь задеть мою собеседницу.
Для неё осень сорок первого – тяжёлое настоящее. Кровавое, опасное, полное печалей и радостей, поражений и побед. И видимо оттого очень яркое, раз новый мир меркнет в сравнении с той жизнью и выглядит ненастоящим. Но для меня это – глубокого прошлое, когда не родился даже мой отец, не то, что я сам. Трудное время. Моя страна находилась в критической ситуации. Фашисты всего в одиннадцати километрах от Москвы. Ленинград в блокаде. Фронт движется на восток, миллионы солдат Красной Армии попали в плен. В Европе и за океаном никто уже не верил, что СССР сможет выстоять. Но он выстоял! Ценой больших потерь, самопожертвования и героизма, ценой титанических усилий враг был остановлен, а затем и вовсе отброшен и разбит.