Прежде чем нагрянуть в театр, соорудил обещанный Мышке тайник. Имея в своём распоряжении эльфийский дом, я мог теперь наведаться в Бригдат когда угодно. И хоть с другого конца света — была бы возможность соорудить там «скрепы» входа.

* * *

Театральная публика не обманула моих ожиданий. Женщины словно ждали моего появления: с выходом на сцену каждой новой артистки недовольный ропот в зале всё нарастал. Когда же появился я со своим дурацким мешком на голове (надел его: решил не отходить от традиций), воздух зала наполнился восторженным рёвом сотен женских голосов.

* * *

Пополнив в театре свои запасы маны, я отправился в «Дом ласки и удовольствий». Выделил себе час-другой на развлечения. До полуночи оставалось не так много времени. Но я решил, что раз меллорн стоит на одном месте две тысячи лет — значит подождет и ещё немного. А если дерево готовило мне ловушку, то пусть её участницы немного помучаются, потомятся в ожидании.

Хотя… вряд ли стоило ожидать от меллорна подвох. Я сомневался, что дерево не согласится пожертвовать деньгами в обмен на спокойствие. Я бы на его месте точно не стал бы впутываться в подобную сомнительную авантюру. После того, как я вырубил несколько десятков деревьев, вряд ли стоило считать меня слабым соперником. Если только меллорн не соскучился по приключениям.

До салона госпожи Бареллы прокатился в экипаже — не захотел тратить ману на разборки с очередными грабительницами.

* * *

Время в объятиях Чёрной и Белой промчалось стремительно и незаметно. Если по кому-то и буду скучать в королевстве, то именно по этой парочке компаньонок. Только до тех пор, разумеется, пока не отыщу им достойную замену.

Компаньонок я не поставил в известность о своём скором отъезде из Бригдата.

Но уже на выходе из «Дома ласки и удовольствия» сообщил его хозяйке о намерении в скором времени покинуть столицу Кординии.

Мне показалось, что госпожа Барелла расстроилась. Хотя та и постаралась скрыть свои эмоции. Скользнула взглядом по нашивке на моём плече.

— Нам будет очень не хватать вас, госпожа Силаева, — сказала она.

Вымучила улыбку.

— Вижу, вы решили напоследок раскрыть инкогнито. Я могла бы догадаться и раньше. У кого ещё мог открыться такой яркий талант к пению, если не у внучки знаменитой Ильсинии Силаевой.

Её улыбка перестала казаться натужной.

— Я… помню вашу бабушку, — сказала госпожа Барелла. — Она частенько заходила к ним — тогда салоном управляла моя мама. А ещё я бывала в Городском театре на выступлениях несравненной Ильсинии. И потом во дворе вместе с подружками горланила её песни.