— Я… Здесь я не выше тебя по статусу… Ещё здесь не обращаются «госпожа». У них так не принято. И ещё… Здесь я просто Силион. Не Окналзски. Только Силион[19], - голос всё-таки предательски дрогнул. Торопливо наклонила голову, прощаясь, и поторопилась по своим делам, оставив ошарашенную Фуи. Именно тогда рядом оказалась Дамисса. В надменном лице мелькнуло странное выражение, когда язвительно бросила бывшей претендентке на дворянство:

— Ну, падшая, как дела? Хозяин ещё благоволит тебе? Видно, не настолько и плоха, как выглядишь.

Одда не могла даже пальцем пошевелить, наблюдая представшее зрелище. Взгляд насмешницы незаинтересованно скользнул по новоиспечённой наезднице и скрылся под роскошными ресницами. Чудовищно: женщина, воспитанная в замке Руали, здесь на столь низкой ступени; в человеческом сообществе тоже существуют падшие, но… видимо, ими становятся григстанки и, возможно, полукровки?.. Фуи не упустила, как старается не выдать свои эмоции её спасительница, и всё-таки даже суставы побелели — так плотно стиснулись маленькие кулачки. Боль оскорбления, на которое даже ответить нечего, проявилась слишком очевидно для новой жительницы Убежища. Бывшая игрушка Таузски прерывисто вздохнула, лишь теперь осознав: от удивления даже дышать перестала, — и бросилась за той, кто преподнёс волю. Всем сердцем жаждет лишь одного: утешить, поддержать хоть в чем-то… Однако не успела сделать и пары шагов, как дорогу преградил рыжеволосый крепкий мужчина. Именно о нём слышала столь тревожащие отзывы.

— Здравствуй! Ты здесь недавно появилась?.. Вот, решил познакомиться… Меня зовут Шоу Риул! А тебя как? Я бы мог показать тебе Убежище, если пожелаешь! Каждый уголок тут знаю! — он расплылся в самоуверенной улыбке, любуясь холодной незнакомкой. Нервно провёл ладонью по торчащим жёстким волосам непривычно яркого, словно пламя костра цвета. Она чуть сжалась, но не проронила и слова. Близость угрозы толкнула к обычному молчанию. Светлые, словно лёд на вершине горы, глаза спрятались под длинными золотистыми ресницами.

— Смутилась так? Чего молчишь? — постарался приободрить воин, но, не добившись никакой реакции, на всякий случай решился уточнить: — Ты… разговаривать умеешь?

— Да. Я могу говорить, — очень тихо, но мелодично прозвучал девичий голос.

— А что так робеешь? Я не страшный! Правда-правда! А голосок у тебя очень даже соблазнительный! — наклонился, но не смог заглянуть в низко опустившееся лицо. Бурно вьющиеся волосы прикрыли всё плотной вуалью. Решившись всё-таки добиться взгляда побледневшей красавицы, приподнял указательным пальцем за подбородок лохматую головку. И тут его улыбка увяла, ибо обнаружил: малышка смотрит с откровенным ужасом. Неприступность — лишь хрупкая маска, за которой пряталась постоянно. Тонкие пальцы впились в ворот одежды, явно из опасений, что стоящий перед ней может без усилий разорвать ткань, если пожелает.