После одинацатого удара, и как это увидели его напарники, его подсознание судорожно начало искать оправдания. Это справедливость! Да, это она! Он…эта бесноватая тварь в человеческой шкуре рушил город, и больше он не сможет. О нет! Еще один, последний, удар.

Ребра человека превратились в древесную, перемолотую труху.

Сукин сын сдохнет тут, раз и навсегда. Его гениальные идеи по использованию сестры пусть сдохнут вместе с ним. Уйдут в небытие.

Паук однако просыпалась. В ход пошли еще две лапы. Резкий удар почти проткнул Ворона насквозь. Он успел защититься плашмя поставив меч, и от удара отлетел на полметра назад. К стенке в которую уже стремилась еще одна лапа. Кувырок, переворот. Она била истошно, не видя где он. Но один, только один удар прервет его жизнь.

Лев смотрел на труп у себя под ногами, на свои окровавленные руки, на алый клинок. Разум насытился расплатой и потихоньку возвращался. Он перевел взгляд на Паук и вновь его глаза стали щипать.

– Убей ее. – Тихо, практически шепотом, сказал Лев.

Кошка однако его услышала, хотя она и знала что первым что он скажет это именно это. Просьба, или приказ, был получен. Белая нить сжаалась на искаженной шее прекрасной прежде девы и растворилась в ней. Белые нити пробежали под кожей. Кошка так не разу не делала, но надеялась что такая смерть самая безболезненная. Ведь не только один Лев был с Паук, но она тронула и их с Вороном разумы. Самую малость, но тронула. И ей хватило того запаха замшелого и заплесневелого подвала.

Верхние лапы что были скручены цепями, опали. Видимо цепи служили простой опорой и не несли за собой сдерживающую функцию. Оторвались трубки, на пол полились различные жидкости. Конденсат, питательное вещество, нейролептики, и прочие и прочие реагенты для поддержания наркотической структуры города. Ноги Паук падали вниз и вбирали с собой все наработки Нары с его умами. На пол полетели склянки, трубки, колбы, скальпели и различное мелкое оборудование. Смешанные жидкости начали входить в различные реакции. Пузырились, взбивались, моментально сохли, вырастали черными столбиками и испарялись жутко вонючим аммиачным запахом.

Тало Паук упало к телу Дени. Она была мертва, но обнимала его. Он был мертв, но улыбался ей. Нара застыл в гримасе боли. Один.

– Надо бежать. – Запыхавшись сказал Ворон. – У меня плохое предчувствие.

На его предчувствие ответил скрежет одной из балок держаших потолок и подвешанной в воздухе обородувание, она быстро покрывалось ржавчиной и прогибалась с характерным звуком вниз. – За мной!

Ворон рванул к центральному проходу и с трудом открыл двери. Петли тоже начинали ржаветь. Все помещение начинало тонуть в зеленом тумане.