* * *

Решив качаться, я кинулся в омут с головой, занимался этим сутки напролет около недели, может больше, забывая лишний раз подкрепиться. Прерывался только попить сам, напоить и наспех покормить лошадь и пописать, из-за чего стал пахнуть и выглядеть соответствующе. Мой решительный марш-бросок завершился вынужденно. С юга вернулся хозяин особняка и застав в подвале своего потрепанного грабителями дома подозрительного и дурно пахнущего человека в медитативной, сидячей позе, попытался вытащить из моих рук дорогостоящий духовный камень. Это привело к прекращению поглощения и моему выходу из транса. Заодно я узнал, что для кристалла это не опасно. Что не было поглощено из-за потери физического контакта, можно поглотить позже. Очень удобно.

Не желая проблем, пожилой мужчина вернул камень и попросил объясниться. Я представился Марком Кансаем, учеником второго класса академии при дворце правителя и поинтересовался, кто меня беспокоит. Когда услышал, что говорю с главой клана-владельца особняка, искренне поблагодарил его за то, что воспользовался его крепким домом, как своим укрытием от монстров. Рассказал, что было жуткое вторжение, но жилище я застал уже разграбленным бандитами и позже отгонял всех тех, что пытались покуситься на ценности оставшиеся в подсобных помещениях во дворе и в подвальном складе. Чтобы подчеркнуть свои благие намерения отдал мужчине пятьдесят золотых за вскрытый мешок с мукой, потраченное сено на корм лошади и некоторые другие потраченные мною ресурсы. В качестве компенсации оставил ему и лошадь. Скакать верхом я всё равно не умею, а полноценно ухаживать за животным для меня было в тягость. 

Когда выбрался из особняка, увидел, что произошло массовое возвращение людей с юга. Кольцом повозок в стороне стоял лагерь правителя. Многие люди столпившись у котлована, в голос рыдали от расстройства и обиды. Их дома, магазины, мастерские, скрытые тайники с золотом оставленные на время были полностью уничтожены. Многие лишились всего, но я не испытывал особого сострадания к причитающим. Да, я им всем нагадил, уничтожив печать, но еще неизвестно, остался бы кто-то из этих людей в живых, если бы львы продолжили своё движение на юг. Сомневаюсь. Это была их плата за спасение жизней. Кто-то заплатил больше, кто-то меньше. Кто не брезгует поработать руками, быстро восстановит своё положение, а белоручек мне не жалко.

Я даже испытывал какое-то нездоровое удовольствие, когда очередная особа с короной на голове обламывалась, и билась в истериках, что ей приходится делать что-то самой. Но мне в этой многолюдной толпе стало как-то некомфортно, и я, не пытаясь разыскать Ланчера и Ками среди прибывших, направился подальше от города, подумывая, а не вернуться ли опять на юг в родовой особняк Кансаев.