— И об этом тоже лучше молчать, — с нажимом повторяет Айвинг.

— Да молчу я, молчу. Однако вот вам московский конец, который так и не нашли Патруль с испанцами в Холмах Страстей. Троица встреченных мною братков — явно не вершина, но через них вполне можно выцепить следующее звено цепочки. Предположения насчет всей этой международной шайки строить пока не берусь, а что до урана — полагаю, на всех приемных Базах накладные на артиллерийские снаряды нужных категорий уже подняли и без моего совета.

— Ну что ты с ним таким будешь делать, — разводит руками Резник.

— Вычеркивать из списка федерального розыска, бикицер, — вздыхает Айвинг. — Можно еще пристрелить на месте при попытке улететь, чтоб точно молчал. Или сбагрить на перевоспитание твоей любимой тете Песе, пусть она будет здорова где-нибудь подальше от нас.

…Немного пообщавшись, приходим к соглашению: ближайшие пару дней я Новую Одессу не покидаю, находясь под такой же подпиской о невыезде, как Сара. Со своей стороны, сотрудники здешнего отделения Ордена дают запрос в Москву на взять и допросить Нефтяника со товарищи (пока — аккуратно), и если мои сведения подтвердятся, из «красного списка» номер айдишки Влада Щербаня уберут, а «дело о ядерном золоте» потихоньку пойдет на дальнейшую раскрутку. Мне о подробностях дела настоятельно рекомендовано молчать в тряпочку, мол, прохожу особо важным свидетелем. Выдали местную симку, велели оставаться на связи все тридцать часов в сутки; после нового сеанса связи с большим начальством меня таки выпускают на автостоянку к Саре, а вскоре туда же выносят «временно конфискованные» у нас оружейные баулы и прочие вещдоки. Быстро проверяю — так, на всякий пожарный; нет, все на местах.

Мельком глянув на мою оружейную коллекцию, Резник хохочет.

— Ну-ка, у кого новее?

И добывает из нарукавной кобуры-кармана «зауэр-тридцать восемь», один в один как тот, что я в свое время отложил в загашник из кучи трофейного железа. Сравниваем — ничья; по номерам верх беру я — у моего ствола шестизначный номер начинается с «414», у него с «337», — однако по состоянию пистолетик Резника выглядит все же получше. Но в целом совпадение занятное, для нынешнего рынка не самая распространенная модель. Во время оно в Третьем рейхе на вооружение не то люфтваффе, не то кригсмарине объявили конкурс, в финале оказались три образца — мой «зауэр» и две немецких конструкции, проверенный работой в полиции «вальтер»-ППК и новый зейдлевский «маузер»; в итоге на вооружение разных частей приняли все три, сочтя равнозначными, но после войны «вальтер» продолжали потихоньку клепать на коммерческий рынок, «маузер» — тоже, хотя и со скрипом, а «зауэр» свой швейцарцы забросили, мол, слишком дорогой… Насчет «равнозначности» по крайней мере частично правда, как-то в тире попросил у фрау Ширмер ее ППК на попробовать, ничего ствол, приятный, мой цехнеровский в руке сидит не хуже, а по точности оба пистолетика много лучше меня, фрау экс-штази из своего легко кладет пулю в глаз на пятнадцати метрах, мне до подобного еще кашлять и кашлять… Что до зейдлевского «маузера», такой я вживую не видел никогда, а любопытно было бы сравнить.