— Двери! — ору я.

Ну не я один такой сообразительный, кроме двери, уже вылетело наружу стекло «запасного выхода», подлежащего вскрытию в случае аварии; кучей тел вываливаемся из «газельки», не знаю кто как, а я отползаю подальше и храбро прячусь в ближайшую канаву. Огненная струя — из РПГ кто-то бьет, что ли, это «в морду» броневику и в полный рост под пулеметным огнем? — взрыв, короткий сердитый лай тяжелого пулемета и стрекот курсового ПКТ, еще один взрыв, и еще один…

Рев мотора потихоньку стихает вдали.

Весь мокрый, хоть выжми. Кажется, живой. И даже вроде как целый, физию только рассадил об землю. Осторожно приподнимаюсь, в руке «беретта» — когда только достал? — высматриваю противника. Нет такого, убрался. Ура. А то б я тут повоевал, с пистолетом против брони и двух пулеметов; ну да, можно подумать, с «фалом» шансов было бы больше…

БТР-40, вот кто это был такой, только в оригинальном исполнении у него единственным вооружением курсовой СГМБ стоял, а тут впихнули основным «утес» или вовсе «корд», и в пару к нему ПКТ. Если в порядке модернизации у старичка еще и движок поменяли, ничего так машинка вышла, с тем же «бардаком» вполне может поспорить, конкретно в поединке «броня против брони» как-то пофиг, «четырнадцать с половиной» навылет прошьет всю консерву или «двенадцать и семь», а на табличные две-три версты, где сказывается разница в мощности, даже по цели размером с сарай хрен попадешь…

Так, ладно, куда-то не туда меня занесло, тем более, броня уже уехала. А что осталось?

А осталась сильно покореженная из пулеметов «маршрутка», разнесенные в полный хлам «хаммер» со второй «газелью», и сиротливо догорающий в поле уазик. А также выползающие из кюветов самые сообразительные, а может, быстрые или просто везучие участники «деловой встречи», не состоявшейся вследствие жестокого форс-мажора. Самоорганизовывается старший «бригадир», Ильяс Беркут — «если кто меня не знает, спросите у тех, кто знает, на треп времени нет»; я ни с каким Ильясом не знаком, но спрашивать не тороплюсь, ибо действительно не до того.

Перекличка. Семеро, включая меня, целы-невредимы или как минимум полностью ходячие. Двое легкораненых — кому ногу пропороло, у кого просто вывих или сильный ушиб, для жизни опасности никакой, но самостоятельно передвигаться сейчас могут не так чтобы очень. Двое тяжелых, первую помощь с грехом пополам оказали, а дальше нужен лекарь получше, и то не факт что выживут.

И десятка два трупов.

Коробочки «короткой» связи кое у кого при себе есть, но связаться по ним получается только между собой, дальше не тянут. Так что радиотехник пытается оживить рацию из «маршрутки», она вроде как почти не пострадала, а прочие ходячие тем временем, разделившись на три пары, отправляются собирать тела, ну и все, что найдется; на долю меня и молчаливого хлопца с рваным шрамом на лбу достается уазик и убитые из сбежавшего «кукурузера». Оттаскиваем их всех к автобусу. Гены Шакурова среди мертвых нет и среди живых не наблюдается; вот и отлично, значит, его на эту встречу не пригласили вовсе, повезло человеку. Недолгий спор — доставлять погибших для «нормальных» похорон в Новую Одессу или сорганизовать им братскую могилу прямо здесь; побеждает второй вариант (я от голосования воздерживаюсь). По собранным идекартам составляем список имен, и выцарапываем их на листе обшивки «хаммера».