У крыльца хинкальной шла какая-то вялая пьяная драка, несколько мужиков то ли толкались, то ли обнимались, то ли растаскивали дерущихся – точно понять я так и не смог. Потом я свернул к реке, проехав мимо углегорского «Беверли-Хиллз», увидев ряд машин, выстроившихся за высоким решетчатым забором, за которым вальяжно прохаживался «упрод» в тулупе и с автоматом на плече, – явно из караулки, что у ворот, покурить вышел. Да, тут у них тишь да гладь.

У порта было по-воскресному тихо – даже той небольшой зимней суеты, какая здесь видна в будни, не было. Территорию тоже никто не чистил за ненадобностью, так что доджу пришлось демонстрировать «снегопроходческие» качества: насыпало уже хорошо. Стоящий на причале «шевролет» тоже был засыпан снегом, как избушка с новогодней открытки, а вот на палубе и крыше рубки «Вани-комсомольца» снега не было – явно Иван решил с лопатой размяться. И дымок из трубы валил вполне уютный, наводя на мысль о горячем чае, без которого общения с Иваном не бывает.

Но сначала я уверенно направился к Пашкину, разглядев следы у крыльца. И тот был на месте.

Бутылку я заранее приготовил, так что даже по дороге заезжать не пришлось.

– Капитану рейда! – бодро поприветствовал я хозяина кабинета прямо с порога.

– А, Володя, заходи! – явно обрадовался тот, откладывая газету, вставая из-за стола и протягивая руку. – Как оно дела?

– Да нормально, вашими молитвами, – все так же пободрился я, вынимая из сумки бутылку и выставляя на стол. – Не против?

– Не, щас не могу, – неожиданно пошел тот в отказ, но затем сразу разъяснил странные затруднения: – Открытая есть, давай ее добьем.

– А, это с радостью! – вполне искренне обрадовался я, прикинув, что так вполне можно уменьшить дозу, которую все равно придется принять внутрь.

– Это хорошо, а ты садись, садись, – засуетился он гостеприимно, вынимая из заоконного «холодильника» на треть початую бутылку водки и какую-то снедь в кульке. – И водочка есть, холодная, и вот колбаску порежу, и огурчики…

В общем, ассортимент закуски у Пашкина всегда стандартный – под водку так самый оптимальный, наверное. Я расстегнул ремень с кобурой, затем снял дубленку, накинув ее на спинку соседнего стула, прикрыв вроде как стеснительно ее лацканом показавшуюся рукоятку короткого нагана.

Пашкин быстро выставил уже знакомые лафитнички, налил в них действительно холоднющей, даже как-то густо вытекающей из бутылки водки, придвинул развернутую бумагу с закусью.

– Ну давай, Володя, за встречу! – произнес он не слишком оригинальный, но вполне жизненный тост.