– Любимая! – Я притянул ее к себе и поцеловал.

– Заходи давай. – Она затащила меня в дверь. – Голодный?

– Не откажусь.

– Тогда блинчики сделаю, если ты не против.

– Блинчики – и я против? – поразился я такому заявлению. – Шутка такая? Кстати, ты когда вернулась?

– В тот же день. И все время дома. Меня переводят, к слову.

– Знаю, мне Джинни сказала, я ее видел. Меня тоже уволили.

– Это же отлично! Наконец-то будем жить просто вместе.

– Именно так.

Затащив сумки в спальню, переделанную в кабинет, я пошел обратно к машине за следующей порцией. Когда заволок в дом их, Настя спросила:

– В Грэнби летал?

– Да. Дверь открыта, сквозит оттуда немилосердно. Но еще оттуда до Тьмы недалеко, тварей хватает, то есть вокруг особо не погуляешь. Люзеля немного подрала одна.

– Как он? – Тон сменился на настороженный.

– В порядке, ничего серьезного. То есть если мы вдруг когда-нибудь решим воспользоваться дверью…

– Что? – Настя обернулась.

– Не думаю, что она будет доступна долго. Там пока зародыш Тьмы, но она наверняка расширится и дверь накроет.

Настя пожала плечами, затем сказала:

– В принципе и так нам тут пока нормально, верно?

– Именно это я и имел в виду. Много новых людей проваливается, скоро так вообще всю Альберту и Саскачеван заселим.

– Здесь тоже много новых после того, как тряхнуло. Похоже, что они все тогда и провалились.