— Точно не целительство. Так извратить моё искусство… какой ужас…

Кажется, мои успехи тронули её не на шутку.

— Так я могу лечить или нет?

— А как ты думаешь? — указала она на дерево.

— Заставляю умирать.

— Вот именно.

Но разве это плохо? Ну, в плане того, что иметь несколько способов убить противника?

Интересно, а на себе я почувствую что-нибудь?

Я прикоснулся к собственной руке и попытался выделить энергию, но ничего не почувствовал от слова совсем. Видимо, я просто переливал из одного ведра в другое, и всё.

— Это не лечение, — хмуро заметила Люнь, разглядывая дерево. Ей явно не нравилось, что её искусство извратили до таких форм. — Ты даже не влияешь на тело ментально, совсем нет, ты перегоняешь свою чистую энергию в чужую структуру.

— В смысле?

— Ты ничего не изменил, ты просто заполнил своей тёмной Ци обычную Ци в дереве. Выдавил своей Ци чужую.

— Это… как яд морозных пауков?

— Не совсем. Они отравляют Ци, делая её непригодной для белого начала. Ты же просто… закачал свою Ци и выдавил обычную. Отравляет Ци, — подняла она одну руку, — выдавливает Ци, — подняла она другую руку.

— Ну… норм же.

— Это ужасно! — возмутилась она.

— Чем?

— Тем, что ты делаешь!

— Но убивать тоже ужасно.

— Но ты… ты извращаешь светлое искусство, Юнксу! Это уже относится к тёмным искусствам, за которые нигде по головке не погладят, даже в таких сектах, где убийства считаются нормой.