В этот момент дверь открылась, и прямо передо мной оказался такой красивый пидорок, который на зоне отлично бы сошёл за бабу.

— Сюрприз, — прошипел я и, не дав тому даже опомниться, со всей дури дал ему быка прямо в рожу.

Послышался хруст, красавчик отшатнулся назад, но я не дал уйти в дом. Схватил за грудки и просто вышвырнул на улицу, заставив кубарем прокатиться по земле.

Встал на четвереньки и тут же получил под дых, откатившись.

— Где смелость, ублюдок? — прохрипел я не своим голосом. — Дружки очко пробкой не закрывают, и уже весь дух вышел?

— Я тебя уро…

Он не договорил — моя нога не дала ему этого сделать, когда захлопнула ему челюсть на полуслове. И я… набросился на него.

Мне было тошно от него, от его рожи.

От этого места.

От всех людей, что меня окружали.

У меня не было нелюбимых людей — я всех ненавидел одинаково сильно. И этот мудила был одним из тех, кто мне делал плохо и больно. Боль лечат — мудаков убивают.

Где-то на границе сознания таяли крики, на самых дальних подступах виднелись тени, которые не несли мне ничего, кроме злобы и опасности. Они кружили в хороводе, готовые напасть, вгрызться в меня, словно тьма. И если они так хотят разобраться со мной, то пусть выстраиваются в очередь после того, как я закончу с этим.

Этим.

Он улыбался, он смеялся всем в лицо, и я сломал его лицо. Теперь он не смеётся. Лишь улыбается, и я уже оседлал его и теперь ломал его красивое, нежное и нетронутое горем лицо, чтобы даже улыбки оно никогда не выдавило.

Он смеялся надо мной, ему было смешно. Он считал, что лучше меня. Но он даже не знает, через что я прошёл, чтобы убить его. Он никогда не терял дорогих ему людей, он не боролся за свою жизнь, не пытался выбраться из дерьма, которое тебя окружает и топит — нет, он пришёл и решил взять то, что ему не принадлежит. Решил, что весь мир у его ног.

Я выбивал из него это чувство вседозволенности. Я вырву его рёбра, я выгрызу ему шею и выдавлю глаза.

И я ломал его прекрасное представление о мире кулаками, сбивая их в кровь. Я должен сломать что-то прекрасное, чтобы почувствовать себя лучше. Когда от его лица ничего не останется, я буду чувствовать себя лучше, а сейчас он должен был сдохнуть. А потом я примусь за других, примусь за других, за всех, кто меня окружает.

Они все хотят мне зла. Я должен убить их, я должен защитить себя. Я должен их всех сломать. Я просто хочу жить своей жизнью. У меня больше нечего забирать, и я убью их всех. Я… я…

Я потерял связь с реальностью.

Я замер.