Пара за парой, и очень скоро песок в центре стадиона был красным от крови.

— И долго они так будут?

— А тебе уже надоело? — спросила Минь.

— Удивишься, но нет. Хотя, признаться честно, выходить туда самому мне бы не хотелось.

— Если верить слухам, тебе бы там не было равных, будь ты уровня Созревания, — улыбнулась она, чуть снизив тональность голоса и заставив меня нижнего слегка проснуться.

— Это лишь слухи, — отозвался я, глядя на то, как подрезали ещё одну девушку. Видимо, они специально старались не убивать, чтобы не получить в ответ такую же месть.

— Ну, слухи слухами, а как насчёт того, чтобы…

А дальше я уже не слушал.

На стадион вышло две фигуры. Причём одну я знал слишком хорошо, а другая была очень знакома.

Лунная Сова была одета в свой белый шёлковый ханьфу в несколько слоёв, который спадал водопадом с её тела. Золотые узоры, ленты — всё на показуху, и надо сказать, это действительно завораживало. Она вышагивала медленно и уверенно, держа лицо, что я увидел в первый раз.

Её противником была фигура в уже знакомом чёрном ханьфу, пусть и без узоров, но с серебряными линиями по краям. Такой же уверенный, я бы даже сказал, неудержимый шаг. Жажду битвы я чувствовал от фигуры даже отсюда.

Но что меня смутило, так это маска на лице, которая не давала опознать противника. Но ровно до того момента, пока она не сняла её и не отбросила в сторону.

— Лисица… — только и выдохнул я, глядя на её лицо.

Моё сердце в этот момент, кажется, запнулось.

— Что? — кажется, мой ответ для Минь стал неожиданностью. Да и, признаться честно, я её не слушал.

— Я… ничего… — пробормотал я, глядя на своего мастера.

И первое, что мне бросилось в глаза, были её шрамы, которые покрывали половину её лица. Прямо по лицу наискосок шёл порез, буквально зачёркивая её красоту. Вся правая щека выглядела так, будто ей в лицо прилетела шрапнель, изрезав всю кожу.

До моего отъезда из мест удалённых у неё их не было.

И… да, меня кольнула совесть, кольнула так, что стало как-то даже грустно и обидно за Лисичку. Она учила, кормила, тренировала и даже мыла меня, когда я был недееспособен, а по итогу получила изуродованное лицо и… почти предательство. Даже напоминание о том, что она использовала меня в своих целях, не дало облегчения, потому что совесть как таракан — задавил одного, а их стало два.

И почему-то я был уверен, что неспроста они вышли друг против друга. Две подруги решили набить друг дружке морду. Обе преисполненные самомнения и гордости, они встали друг напротив друга, словно два истукана, замерев на месте.