— Мелисса, у вас, оказывается, добрая душа, — иронично поклонился Джет. — Черта с два он кому верит. Просто видит, за кем сила, боится этой силы и потому старается быть к ней поближе…

Она поежилась:

— Мне кажется, не все так просто, Джет…

— Нашли о ком спорить. — Алекс криво улыбнулся. На самом деле он тоже готов был говорить о чем угодно кроме самого важного. Важное все равно стояло тенью за спиной. Все, кто погоб. Все, кто больше никогда не окажется рядом. Все, о ком тяжело — вслух. И он сказал:

— Стас в порядке. Пошел встречаться с адмиралом. Хотел бы я посмотреть…

Ночь перевалила за середину, на улице из прохожих были только полицейские патрули. Благо, центральная гостиница располагалась недалеко от городской больницы — каждый полицейский считал своим долгом проверить документы у праздного прохожего в такую ночь.

Стас не стал вызывать лифт, поднялся по лестнице. Ему было, о чем подумать по дороге. Постучал.

Адмирал не ложился.

Сторонний наблюдатель бы заметил, что отец и сын весьма похожи. Стас ростом чуть выше, но сутулится. А в движениях сходство было очевидным.

— Доброй ночи, — поздоровался Стас.

— Да. Проходи.

У стола горел ночник, развешивая по стенам радужные блики. Уютно, тихо.

На столе чашка. В ней то ли очень крепкий чай, то ли кофе. Но запаха нет, выветрился. Значит, чашка стоит на столе давно, напиток успел остыть.

— Садись. Кофе? Чай?

— Чай.

Стас мог бы и сам себе заварить, но адмирал, хозяйничающий на кухне — это было зрелище, которого он не удостаивался даже в детстве. Тогда чай заваривала мама.

— Держи.

Павел Маратович опустился в соседнее кресло. Сказал:

— Ты изменился.