Путь для «выхода» из гнездовища я помню прекрасно. И уж поверьте: проходить во второй раз водно-навозный аттракцион удовольствие не из приятнейших. Но терплю.

Плюхнулся в воду традиционно: гулко и ногами вперёд. Выплыть, отдышаться. Теперь отмыться, хотя бы приблизительно. Теперь успокоить дыхание, и выругаться всласть.

Ну а теперь и не торопясь вернуться туда, где сейчас разворачиваются, судя по оглушительнейшим звукам, весьма драматические события.

Повезло мне. Залез снова на кромку ямы и нашёл своё нехитрое оружие вообще без осложнений: судя по огромному мельтешащему телами и крыльями сгустку тел внизу, на дне ямы, «птичкам» не до меня. Да и варанчик, поскольку явно не смог протиснуться в ту дыру, по которой я благополучно ускользнул, должен обороняться, пытаясь теперь вылезти наверх уже тем путём, которым попал сюда.

А не тут-то было!

Птеродактили отнюдь не расположены позволить ему сбежать, и несмотря на потери – вижу пять или шесть застывших на дне в неподвижности распластанных тел! – атакуют со всей возможной остервенелостью, не позволяя подниматься ящерице по пологим у дна, и более отвесным, и скользким от того же гуано, склонам по сторонам ямы!

Уж так они бедолагу лупят клювами и крыльями с когтями по голове – аж жалко. Тем более, вижу я, что один глаз у монстры уже выбит… Не проходит и минуты, как выбит и второй. И теперь мой варан может только жалко тыкаться в разные стороны, двигаясь и пытаясь найти место с более пологим склоном, лишь наощупь…

Действительно жалко: заклевание до смерти – по-моему один из самых неприятных способов убийства. Думаю, думаю. Чешу традиционно репу.

Да, ловлю себя на том, что вот теперь мне стыдно!

Потому что зверушки – они не люди. Они и как-то чище, и непосредственней в своих желаниях и действиях. Нет в них ни коварства, ни подлости.

Не обманывают они никогда.

И если сейчас чёртов «Царь» местной природы падёт от многочисленных, уже покрывающих его с ног до головы, мелких, но обильно кровоточащих ран, это будет реально – нечестно. И вообще: разве это не Я должен его убить?!

Оглядываюсь по сторонам. Почти стемнело. И он – и так без глаз.

Я решаюсь: снова начинаю скакать с уступа на уступ, стараясь оказаться прямо над шеей уже весьма слабо сопротивляющейся, и вяло двигающейся обессилевшей ящерицы.

Прыгаю. В красивом полёте изгибаюсь. И со всего размаха, и пользуясь своим весом, вонзаю самое острое своё копьё в холку моего ящера. Потому что до сердца – далеко. Значит, нужно сразу перебить позвоночник у черепа…

Вонзилось хорошо. И – как раз куда надо!