Чёрт. Никакой это, конечно, не шлюз.

Вернее, он мог бы быть шлюзом, если б не заваренный напрочь, причём – явно впопыхах, торцевой огромный, уже квадратный, люк, и не четыре круглых отверстия, тоже с люками, ведущих в какие-то ещё отсеки, в боковых стенах.

А, нет! Не отсеки. Когда открыл точно такой же рукояткой ближайший боковой люк, обнаружился за ним длиннющий коридор. Шагов десяти в ширину. И в высоту – метра три. Щурюсь, поворачиваю голову то так, то сяк, чешу (Уже деваться некуда!) затылок. Тяжко вздыхаю.

Нет, правильно я подумал. Я – на корабле. Летящем в космосе. И сейчас передо мной – теплицы. Наружные. Предназначенные явно для освещения внешним, то есть – даровым, солнечным светом. Потому что вижу я сквозь стеклянные потолки и стены – чёрное-пречёрное, словно негры в чёрной комнате, небо со звёздами, и внутри коридора-тоннеля – огромные стеллажи, тянущиеся, как мне кажется, до самого горизонта. А вот «дармового» солнца нигде не видно. Или просто нужно подождать, пока огромная дура, на которой лечу, повернётся к нему другим, то есть – моим, боком?..

Я не поленился: сунулся во все оставшиеся три люка. Всё то же самое: тянущиеся, плавно загибаясь вниз, по наружной поверхности, похожей на сферу, коридоры с высохшими растениями и пустыми гулкими (Не удержался: постучал, конечно!) трубами. Рядом с третьим проходит параллельно ему ещё два: выйти в них можно по ещё одному короткому коридору. А горизонт загибается, словно я – перед иллюстрацией из учебника природоведения за второй класс. Типа, я – на наружной поверхности чудовищно огромного шара, и поле зрения исчезает за горизонтом в результате кривизны поверхности этого искусственного шара. И представить его диаметр даже страшно! Километры! Если не их десятки… А, может, и сотни – кто их поймёт, этих инопланетян и их инженеров.

Вот только никаких «нормальных» растений, или, там, чего выращиваемого, на стеллажах, и в коридорах, нет. А есть там только пожухлые, коричневые и чёрные, наверное, от космического, или ещё какого, излучения, стебли-стволы-побеги. С абсолютно же мёртвой, скукоженной и съёжившейся, серо-коричневой ломкой листвой. И на полу коридоров толстый слой серой пыли. Девственно нетронутой – «не видать ничьих следов…»

Войдя внутрь последней, четвёртой, «оранжереи», понимаю, что ходить (Летать!) туда бессмысленно: всё живое давно и благополучно почило, и в трубах гидропонной системы не осталось ни капли воды. Или питательного раствора, если вам так больше нравится. Зато имеется сбоку от входа странная, похожая не то – на паука, не то – на небольшую танкетку, конструкция. С большими резервуарами на верхней части. И целой кучей манипуляторов – со щупальцами и даже какими-то шлангами. Мысль понятна: для автоматического ремонта, и заделки всяких трещин и дыр, которые могли бы возникнуть из-за метеоритов, или износа панелей. Робот-ремонтник. Правда, как ни искал, но никакого оружия у механического работничка не нашёл. Да и ладно.