Я опустился на скамейку и положил руки на колени. В воздухе повисла пауза. Я не знал, с чего начать.

Попроси прощения, — подсказала Джорджия.

Сестра никогда не давала мне плохих советов.

— Прости меня, Бекс. То есть… Господи, я так чертовски виноват, что даже сказать не могу. Я повел себя глупо, эгоистично, и мне ужасно жаль.

Бекс судорожно втянула ртом воздух. А когда заговорила, в ее голосе я услышал смешливые нотки — она словно не могла поверить в происходящее.

— Неужели? Тебе жаль? Да, у тебя проблемы, Шон. Я — взрослая девочка и думала, что сумею справиться. Похоже, я ошиблась. И я не должна винить тебя.

«Но виню». Подтекст был очевиден. Даже я его почувствовал.

— Возможно… Но все равно мне должно было хватить ума сказать тебе, что нам не стоит… доходить до такой близости.

— Хочешь сказать, мы не должны были трахаться, как кролики?

Я нервно кашлянул — отчасти от изумления, а также чтобы заглушить призрачное эхо смеха Джорджии.

— Ну… и это тоже. Я просто… Пожалуй, я не ожидал. Наверное, страшно глупо прозвучит, но я действительно не ожидал.

Бекс медленно сдвинула брови.

— Правда? Ты ничего не замечал?

— Что ты имеешь в виду?

Она опустила подбородок и пробормотала:

— О, боже. Ты точно ни о чем не догадывался.

Мне стало не по себе. Одно дело — попросить прощения за то, что сделал. Пусть у меня нет особого опыта в общении с девушками. Но я уверен, нет ничего хорошего в том, чтобы назвать одну именем другой (в особенности если та, другая, — мертва и была моей сестрой). Но совсем другое — когда надо извиняться за нечто непонятное.

— М-м-м… Бекс, извини, но я теряюсь в догадках. Я готов просить у тебя прощения до бесконечности, но мне хотелось бы узнать, за что.