Мегги нахмурилась.

— А я думала, что результаты являются конечной целью исследования.

— В принципе да, — подтвердил Махир. — Но любой анализ дает и положительные, и отрицательные результаты. Взгляните. — Он показал на один из графиков и подвинул его к Мегги. — Каждый раз, когда идентифицируется новый субштамм вируса — это происходит непосредственно после вспышки местных показателей смертности. Буэнос-Айрес. Сан-Диего. Манчестер. Здесь явно не случайное совпадение, и этот феномен не ограничивается какой-то определенной страной или частью света. Так происходит повсюду.

— Ну и что же? — подняла брови Бекс. — Может, новые штаммы более заразны в самом начале, когда только что возникли. Поэтому они и обладают такой силой.

— Вряд ли.

Махир выложил на стол новый лист с яркой круговой диаграммой.

— Привлекательно, — усмехнулся я, потянув его к себе.

— На то и было рассчитано. — Махир вытащил из папки копию диаграммы и отдал Алариху. — Тут показана совокупность причин смерти среди людей, страдавших локализованными вирусными поражениями и умершими непосредственно перед определением нового субштамма.

— Секторы слишком мелкие, трудно понять, — сказал Аларих.

— Согласен. Среди жертв в этих регионах доминантной причины смерти нет. Их сбивают машины, они падают с приставных лестниц, они кончают жизнь самоубийством… Общая картина отличается абсолютным отсутствием закономерности, и так — повсюду. А через месяц появляется новый штамм Келлис-Эмберли, более вирулентный, нежели тот, который идентифицировали в регионе до вспышки смертности. Дальше он «выжидает». Спустя три года, а то и пять лет начинают регистрировать первые локализованные поражения, связанные с новым штаммом. Потом проходит еще два года, и цикл начинается заново. — Махир снял очки в тонкой металлической оправе и протер стекла краем рубашки. — Доктор Конноли, не могли бы вы поделиться своими мыслями?

— Сложно сделать четкие заключения, пока не изучу материал более тщательно, но… — Келли, немного повысив голос, продолжила: — Вообще-то не существует встречающихся в природе субштаммов вируса-химеры, обычно определяемого как вирус Келлис-Эмберли.

— Вы о чем? — взволнованно спросил я. — Махир говорил, что в определенное время появляются новые штаммы. Бедняга Брэннон посвятил их изучению всю жизнь. Они просто обязаны быть на свете.

Она не сказала, что их нет, Шон. Будь внимателен. Их не существует в природе.

Голос Джорджии прозвучал приглушенно, почти покорно — словно она получила лишнее доказательство своей правоты. Казалось, эта часть меня уже давно все поняла и надеялась, что меня тоже осенит. Я будто окаменел, мои руки покрылись пупырышками гусиной кожи. Я беспомощно уставился на Махира. Остальные молчали. Они знали: мне надо хорошенько поразмыслить минуту. Они наверняка догадались, что у Джорджии есть ответ, а у меня… что ж, у меня была моя сестра.