– Осторожнее! – вскричал Деметриус. – Двигать его нельзя, пойдет кровь!

Лаура бросилась обнимать рыдающую Эжени.

– Он никогда не мог простить себе этого убийства! Все время повторял, что жить недостоин! Эта его вера! – наездница уткнулась в плечо принцессы и намертво вцепилась ей в руку. Четверо сильных, здоровых мужчин стояли, переминаясь с ноги на ногу, и ничем не могли помочь ни несчастной девушке, ни нашему умирающему другу. Чувство абсолютной, вопиющей беспомощности переполняло нас, доводя до бешенства… И все же мы ничего не могли сделать.

И тут умирающий Мишель Жеверде открыл глаза. Мы все невольно вздрогнули – настолько разительным был контраст между искаженным невыносимым страданием лицом и выражением этих глаз. Они сияли неуемной радостью, начисто заглушающей чувство боли.

– Эжени… не плачь! – прошептал он. – Наконец я искуплен… Сейчас моя душа предстанет перед Господом… Я всегда любил тебя, – четко проговорил он и судорожно сжал ей руку. Конвульсия сотрясла его тело, и Люка, прерывисто вздохнув, откинулся назад.

– Мертв… – тихо произнес Деметриус. Все мы молчали. Эжени, издав горестный вопль, упала на тело любимого, сжимая его в объятиях.

Этот крик привел нас в чувство.

– Лаура, пожалуйста, позаботься о ней, – попросил я заплаканную принцессу, нежно приобняв ее за плечи. – А я займусь правосудием… – с угрозой произнес я, поворачиваясь туда, где лежал связанный Ришар. – Где найти вашего сюзерена? – спросил я мельника, все еще не вполне очухавшегося.

– Вы что, правда собрались требовать суда над ратником барона? – хозяин, держась за бок, тяжело поднялся с земли. – В своем ли вы уме? Его милость известен крутым нравом, он и вас…

– Сэнди, неси доспех и рыцарскую цепь, – не дослушав, резко приказал я своему оруженосцу.

– Не ходи! – выкрикнула Лаура, хватая меня за руку.

– Пойми, это необходимо. Он должен получить по заслугам.

Мягко, но решительно высвободившись, я обернулся к Рейнару.

– Лис, привяжи этого ублюдка к седлу! Пусть тащится за конем. Хозяин, где находится этот чертов замок?

– По лесной дороге, ваша милость, вон туда, – старик махнул рукой куда-то влево за ворота. – А там до развилки все прямо, а от развилки в гору.

– Отлично! – выкрикнул я, вскакивая в седло. – Найдем. Да! – Я развернул коня. – Как зовут твоего господина?

– Его милость зовут Кретьен де Мобрюк, – кланяясь в пояс, запричитал старик. – Он из свиты ее величества, господин рыцарь, ему сам черт не брат…

– Тем более, – вонзив шпоры в конские бока, я припустил скакуна резвой рысью. Ремешок, стягивающий запястье братоубийцы, дернулся, натягиваясь и заставляя негодяя бежать следом.