– Мы! – рявкнула завороженная старшина.

– Кого пуля страшится, перед кем сабля трусится?

– Пред нами. – горланили казаки.

– Кто един, как пальцы в сжатом кулаке? – Пугачев поднял сжатый кулак вверх, не то угрожая небесам, не то подсказывая старшине искомую разгадку.

– Мы! – в экстазе ревели его сподвижники.

– Пока мы едины, мы – непобедимы! – казалось, уже сам заведенный своим шаманством, выпевал Пугачев. – Освободим от лютого ворога отчины и дедины! Омоем ворожъей кровушкой сабли наши острые!

– Любо! – орали атаманы. – Любо, государь! Любо!

– Ну что, Вальдар, можешь приезжать за ответом. Да не забудь там напеть кому надо про особые заслуги.

– А у кого какие вопросы есть, отеля на них ответит мой енерал-аншеф Закревский. – Пугачев развернулся и, не прощаясь, вышел из зала.

– Ну что, – резюмировал увиденное Лис, – как говаривал дедушка Ленин: «Мысль, овладевшая массами с особым цинизмом, в извращенной форме, должно быть, очень дельная мысль».