Я едва не поседел от пережитого кошмара. Джунгли зашипели. Но это не были звуки слышанной нами дотоле речи аборигенов, это было самое что ни на есть настоящее змеиное шипение. А вслед за этим сверху, снизу, с боков, откуда-то из-под земли, с веток деревьев, лиан, из-под корней поползли змеи. Змеи разной длины и окраски, большие и малые, ядовитые и питоны в неисчислимом количестве. Мы все замерли, как кролики на съезде удавов, но гады ползучие, похоже, попросту не замечали людей. Они окружили нас кольцом и устроили какую-то дикую вакханалию, какую-то бесовскую пляску, свиваясь и развиваясь, переплетаясь друг с другом и повисая на ветвях, наподобие праздничной гирлянды. Только огромный, более чем трехъярдовый бушмейстер, копьеголовый, как все бушмейстеры, с россыпью темных пятен по светло-коричневой с розовым отливом чешуе, обвился вокруг ног Калиостро, мягко, будто лаская, поднялся по его телу на плечи и замер в блаженном покое, положив голову на ладонь Калиостро.

Оглушенные увиденным туземцы один за другим бросались ниц, словно встретив живого бога. Впрочем, мы все тоже были близки к этому состоянию, и от скоропалительного падения на землю нас, пожалуй, удерживало лишь количество кишащих едва ли не под ногами змей. Давешний оратор, оторвав нос от земли, что-то быстро зашелестел, опасаясь, ч, п однако, поднять глаза на великого магистра.

– Господа, этот джентльмен спрашивает, не угодно ли будет нам посетить, я так понял, мое святилище, чтобы верховный жрец его народа мог оказать гостям подобающие почести.

– От-тчего не пройти, – выдавил Пугачев, окончательно трезвея и нащупывая рукой затылок, чтобы почесать его. – Только ты, лекарь, товось, аспидов с дороги прибери. Не ровен час, раздавим кого.

– Капитан, ты не поверишь, но, похоже, мы побеждаем! – Лис стоял на палубе «Князя Святослава» рядом с командовавшим боем Алексеем Орловым-Чесменским, наблюдая, что называется, во все глаза: свои и мои.

На берегу бухты, подобно мертвому киту, выставив из воды истерзанный правый борт и поросшую водорослями подводную часть ниже ватерлинии, лежал линейный корабль «Рюрик». По правую руку от «Святослава» матросы баграми и абордажными саблями срывали горящие снасти, стараясь не дать расползтись пожару. Но пушки уже не стреляли, и уносимый ветром пороховой дым становился все реже, позволяя видеть над бастионом развевающееся белое знамя. Испанский флаг уже исчез, лишь обломок флагштока огрызком кости торчал над стеной, напоминая о былом величии. На самой же куртине сбилась в кучу толпа абсолютно голых бородачей с саблями в руках, радостно приветствующих российский флагман. Один из них и размахивал тем самым белым флагом, который мы наблюдали.