Чтобы замазать такое пятно и не стать посмешищем в глазах потомков, надо выиграть великие битвы и обеспечить процветание королевства на долгие-долгие годы.

– О, вон наш государь идет, вот с ним и разбирайтесь! А ну-ка, народ, расступись-ка! – прокричал д'Орбиньяк, делая знак толкущимся в коридоре воякам освободить проход для меня и Екатерины Медичи.

Скорее оценив присутствие Черной Вдовы, чем повинуясь жесту Лиса, вооруженный люд стал тесниться к стенам, пропуская истинную правительницу королевства.

– Сир! – закричал мне верный адъютант. – Тут к вам их величество пожаловало, так шо с ним делать прикажете?

Екатерина бросила на крикуна недобрый взгляд, должно быть, накрепко вписывая в память только что прозвучавшие слова и причисляя бывшего спасителя к заклятым врагам. Уж больно походил вопрос, заданный непочтительным гасконцем, на окрик приказчика в лавке, интересующегося, куда сгружать прибывший товар.

– Как вы себя ведете, Рейнар! – перехватывая цепкий взгляд Черной Вдовы, начал я, грозно нахмурив брови. – Перед вами король Франции.

– Шо, таки точно он?! – Лис сокрушенно щелкнул пальцами. – То-то я смотрю – похож! И д'Эпернон опять же с ним. Ваше Величество, – надрывно заорал мой адъютант, обрушиваясь на колени и захватывая монаршие ноги так, что Генрих Валуа с трудом удержался, чтобы не рухнуть на пол. – Про-остите, ради бога! Не признали-с! Все же – служба государева, я ж таки при исполнении! А тут вы!.. Боже царя храни! – Ни с того ни с сего затянул Рейнар, на каждом слове всхлипывая и подвывая. Когда мой адъютант был в ударе, его шутовство не знало границ и сословных различий.

– Встаньте! Встаньте, шевалье! – ошарашено, пытаясь осознать происходящее, полушепотом приказал Валуа.

– Не встану! – перебивая сам себя, взвыл Рейнар, намертво вцепившись в нижние конечности вырывающегося государя. – Токмо волею пославшего меня короля! Прощения проси-им! Аллилуйя! Аллилуйя!

– Шевалье д'Орбиньяк! – сурово скомандовал я. – Извольте подняться!

– Как скажете, ваш личество! – Лис немедля оставил в покое ноги несчастного Генриха III и тут же воздвигся, насмешливо поглядывая на все еще не пришедшего в себя монарха.

– Я прошу господ военных покинуть это место, – негромко, но так, что услышали все собравшиеся, проговорила Екатерина, стараясь искусно упрятать клокотавший гнев под маской царственного безразличия. – Ваше Величество, и вы, Анри, прикажите солдатам вернуться на места. Что за нелепая блажь устраивать семейные ссоры в такой день, да еще при столь большом стечении народа. И вас, шевалье, – Паучиха, не мигая, в упор поглядела на д'Орбиньяка, – вас я тоже прошу удалиться.