— Чудом. Когда я добрался до мотоцикла Джорджии, они все еще разбирались со взрывами и ни на что другое не отвлекались. Думаю, ворота закрыли сразу после меня. Я…
— Сделай мне одолжение, не говори, где находишься. — Я прислонился затылком к стене и заметил новые пятна крови, на потолке, надо бы поосторожнее. — Не имею ни малейшего понятия, кто сейчас прослушивает наши телефоны. Я сам в грузовике. Двери, наверное, заблокировались, у нас ведь тут зарегистрированный случай амплификации.
Система безопасности не позволит никому выйти наружу, даже если у меня будет отрицательный анализ. Теперь нужно, чтобы грузовик открыли снаружи. Или они могут пальнуть по мне ракетой, что вряд ли — даже я с собой такого оружия не таскаю.
— Не скажу, — тихо ответил Рик. — Я… Шон, мне очень жаль.
— Да, нам всем очень жаль. — Я снова рассмеялся, на этот раз почти нормальным, хоть и несколько придушенным смехом. — Скажи мне, что ее последнее сообщение отправилось. Что его увидели.
— Я поэтому и звоню. Шон, это… это какое-то безумие. У нас столько посетителей, что два сервера полностью перегружены.
Голос у Казинса был взволнованный. Что ж — есть от чего. ЦКПЗ
— Они подтвердили результаты ее анализа, время и все остальное. Эта история не просто распространяется, она буквально
— А кто подписался под заявлением? Не Уинн, случайно?
— Доктор Джозеф Уинн.
— Значит, от нашего путешествия в Мемфис все-таки была какая-то польза.
Кровь на потолке вела себя гораздо лучше, чем кровь на стенах: ее было меньше, и она высыхала гораздо быстрее.
— Она умерла не напрасно. Ее история,
Неожиданно меня захлестнула волна усталости. Как же я вымотался.
— Нет. Прости, Рик, но она умерла напрасно. Никто не должен был из-за этого умирать. Уезжай отсюда, как можно дальше. Выброси телефоны, выброси передатчики, все выброси, по чему можно отследить сигнал. Спрячь мотоцикл Джорджии где-нибудь в гараже и не звони, пока все не закончится.