– Вам это мешает? — без особого интереса спросил резидент.

– Пока трудно сказать. Однако мы были бы вам признательны, если бы вы предупреждали нас о подобных неожиданностях. Все-таки на руках у Протвица распоряжение о нашем аресте.

– Приказ об аресте – лишь пугач, — отмахнулся Умберто. – Сейчас вы нужны иллюминатам, это несомненно. Постарайтесь выяснить о них как можно больше, заведите связи. Институту нужна такая информация!

– Обязательно займусь на досуге, — пообещал я, отключая связь, чтобы поскорее отделаться от щедрого на поручения начальства. – Как только будет досуг. Все слышал? – Я повернулся к Лису.

Тот молча кивнул. В дверь, негромко постучав, вбежал радостный Тишка.

– Господа хорошие, самовар поспел. Велите подать или что ж?

– Пожалуй, – кивнул я.

– И внизу еще лакей какой-то письмецо вам принес, так я сказал ему дожидаться.

– Что за письмо? – удивился я. – Зови!

– Сей момент. – Расторопный слуга выпорхнул из библиотеки.

– Шо, опять письма? – всплеснул руками Лис. – Граф, страсть к эпистолярному жанру тебя погубит. В прошлый раз ты ушел на зов любви – и вернулся иллюминатором. А в России с ее грубыми нравами и вовсе можно якорем на дно пойти.

Я лишь хмыкнул и двинулся навстречу входящему лакею.

«Мой славный рыцарь, – гласила благоухающая жасмином записка, – помнится, не так давно в Вене вы обещали быть моим паладином, однако же, как мне кажется, напрочь забыли свои клятвы. Ежели образ мой не окончательно стерся в вашем сердце, я жду вас с сего дня и ежевечерне в своем приватном салоне в доме графа Литта, что на Большой Миллионной улице. По-прежнему расположенная к вашему сиятельству Е.».

– Передай хозяйке, я непременно постараюсь быть. – Лакей молча склонил голову и поспешил к выходу.