– Все это подтверждает слова того, кто нынче стал Даниилом, хотя и допускает возможность существования иной цепи событий, приведшей к столь плачевному состоянию хозяина сумы, – покачал головой мудрый старец. – Иначе с чего бы призраку тревожить сон первого царского советника?

– Меня это тоже смущает, – кивнул Руслан. – И все же мне хочется ему верить. Поэтому я и пришел спросить у тебя, нет ли иных причин, вызывающих неупокоенную душу из царства мертвых.

– Мне о таковых неведомо, – развел руками Амердат. – Хотя возможно предположить здесь козни магов или же прямое вмешательство богов. А чего же хочет этот призрак?

– В том-то и странность. – Кархан запустил пятерню в свою густую черную шевелюру. – Призрак все эти месяцы молчал, но становился все, как бы это сказать, телеснее. При этом ни одному из тех, кому я поручил охранять Даниила, не удалось своими глазами увидеть этого выходца из иного мира. Однако нынче морок заговорил. Он требовал священный камень и желал, чтобы Даниил привел меня к нему!

– Тебя к нему? – Губы старика невольно сложились в усмешку. – Каков хитрец! И тебя, и «Душу Первозавета»! И что ответил ему на это Даниил?

– Запустил в призрак амфорой.

– То-то он был раздосадован, – произнес Амердат, качая головой.

– Кто он? Ты что же, – глаза у Кархана округлились, – тоже видел это привидение?

– О нет! Ничего подобного мне созерцать не довелось. Я видел Мардука, который в тот раз не притворялся привидением и просил у меня того же самого: привести тебя и доставить ему сампир.

В бедном жилище летописца повисла долгая гнетущая пауза. Руслан Караханов мучительно подбирал слова на русском, татарском, вавилонском и всех прочих, известных «Мастерлингу» языках, силясь выразить обуревавшие его чувства.

– Ты видел Мардука… и Мардук просил у тебя?.. Старик, мы уже, кажется, давно знакомы, но мне все еще невдомек, кто ты, и почему…

– Кто, не ведаю сам, – вздохнул Амердат. – Почему? Должно быть, потому, что я могу сделать то, о чем меня просят. Одно могу тебе сказать наверняка: твой друг действительно не убивал злополучного хозяина сумы. Когда он появился в Вавилоне и впервые насолил Хранителю скрижалей людских судеб, тот нашел в его сознании образ мертвеца и связанное с ним чувство вины.

Да, наш Даниил не убивал, он лишь похитил ненужную мертвецу вещь. Но образ жил в его голове и постепенно, волею Мардука, становился все реальнее. Когда боги решают наказать кого-нибудь, они лишают его разума. Того же, полагаю, добивался и Мардук. Но твой друг оказался на удивление крепок, и когда сам бог решил явиться ему под видом призрака, он не пожелал ни покориться его воле, ни лишиться разума.