— Барон ди Гуеско ждет приема, — напомнил стоящий позади установленного на балюстраде переносного трона рыцарь Надкушенного Яблока.

— Скорее зовите его!

Анджело Майорано выглядел уставшим, но весьма удовлетворенным:

— Ваше величество, я счастлив…

— Оставим этикет. Я жду новостей!

— Ваше величество, я добрался сюда через Дакию, Фракию, через горы, через леса, полные опасностей, добирался, чтобы опередить первый корабль…

— Граф, я помню о своем обещании. По твоему лицу я вижу, что у меня есть основание его исполнить. Говори.

— Херсонес восстал. Русь поддержала его. Я намекнул Великому князю Мстиславу, что вы знаете, для чего василевсу Иоанну так нужна Матраха. А также о том, что вам, как члену императорской семьи, наверняка известен секрет греческого огня.

— Увы, нет. Но это и не важно. Не пройдет и недели, как я узнаю его — как только первый корабль сможет войти в бухту Золотого Рога… Прекрасная новость, дон Анджело! — Никотея хлопнула в ладоши. — Это следует отметить!

Вино густой струей полилось в принесенные кубки, и легко одетая невольница, не забывая кланяться, подала их всем, находившимся на балюстраде.

— За Нику, приносящую славные победы! — возгласил Анджело Майорано.

Никотея прикоснулась губами к краю серебряного кубка и сделала несколько жадных глотков.

— Моя госпожа… — услышала она совсем рядом.

Невольница, разносившая вино, сорвала паранджу и устремила на императрицу пронзительный, точно раскаленный, взгляд черных, как адская бездна, глаз.

— Мафраз… — прошептала Никотея, схватилась за горло, пытаясь восстановить куда-то исчезнувшее дыхание. — Ты?

«Яд! В вине яд», — стучало в висках. Дыхание не восстанавливалось, сердце рвалось из груди, будто страшась дольше оставаться в ней, и ясный весенний полдень вдруг потемнел.

— Отравили! Императрицу отравили! — услышала она, но уже как-то со стороны, точно и не ушами.

Повелительница Европы лежала на белом мраморе без движения. Возле нее валялся кубок, алая лужа растекалась по камню.

— Хватайте ее! — закричал Гринрой, вырывая меч из ножен.

Мафраз стояла на месте, не думая сопротивляться.