— А вы не думали, чего это в последнее время у нас все легко так получается? Хиханьки да хаханьки. И с героями мы легко бортами разошлись, только потому, что Син всех там вылечил. Иначе это была бы не дружеская беседа у тебя, Майко, дома, а вендетта, трагедия и никаких переговоров. Так вот. Все у нас легко получается только потому, что Син нас всех лечит. А вы хотели, чтобы такая вот штука и бесплатно? Я за себя скажу — мне и нужды себя сдерживать нету, я девушка в глазах общества испорченная, пусть Син обо мне позаботится. — и она села. Наступила тишина.

— Так. — сказала Акира, разминая себе переносицу: я так полагаю, в Токио ты не поедешь?

Эпилог

Эпилог

Если и есть на этой земле уголок спокойствия и стабильности, то это вот тут. Крайняя парта справа, почему-то не у окна, а вовсе даже у стены. Но сзади, что хорошо. Это позволяет мне делать достаточно умный взгляд, чтобы Сатоми-сенсей не увидела, что конкретный ученик мается дурью, вместо того, чтобы записывать тему урока.

Рассеяно пропуская то, что объясняет Сатоми-сенсей, я рисую на листке бумаги «огурцы», заполняю их словами и черчу ломаные линии, пытаясь как-то понять как я дошел до жизни такой и что дальше делать.

После откровения в онсэне, общим собранием команды было решено — А — Синдзи не убивать, и вообще не трогать, потому как не виноват, пусть гад, и воспользовался. Тут, я так понимаю, возражений не было ни у кого. Бэ — ситуацию принять к сведению и сдерживать «души прекрасные порывы» вплоть до изучения феномена. А то, как говорит Акира — превратимся в овощи еще. Тут, правда, Читосе не согласилась, говорит, а где вы субъектов для испытания найдете? А? Давайте, говорит, Син пока на мне попрактикуется, от меня не убудет, зато поймем, что к чему. Высокое собрание, кстати, большинством голосов эту вот авантюрную практику не одобрило. Четырьмя голосами против одного.

И Цэ — все-таки выразить Синдзи-куну благодарность, а Акире-сан порицание, потому как первый молодец и всех тут вылечил, а вторая панику на пустом месте поднимает. Майко мне шепнула, что у Акиры травма моральная — ее в юности маг менталист использовал, а она и знать не знала, пока того за незаконный оборот не посадили — в тюрьме и выяснилось, что менталист. Долго он там не прожил, понятное дело, но травма у Акиры на всю жизнь теперь. То-то она на менталистов зла.

На сем высокое собрание было закрыто и пьянка продолжилась, но на этот раз уже без былого энтузиазма. В город возвращались немного подавленные и только Майко делала вид что ей все нипочем и похабные анекдоты всю дорогу травила.