— Ничего не поступало.

— Что начальство говорит?

— Ты знаешь, ничего. Приказано разгрузить корабли. Всех гражданских, что ты привёз на гражданскую станцию. С бывшими рабами разбирается СБ, у них там это надолго. Они уже там третьи сутки разбираются с тем добром, что ты привёз.

— Что там особенного было?

— Не знаю. Всё засекречено. Ты же сам должен знать что привёз.

— Сам я ничего толком не знаю. Там грузили всё подряд, что было обнаружено на складах. Времени не было разбираться.

— Значит, там нашли что-то важное, раз всё засекретили.

— Наверно.

— Поможешь мне пока разбираться с тем, что привёз, а потом начальство определиться, где ты продолжишь службу.

— Я так и подумал.

Для себя я решил, что это плохой признак. Хуже нет, когда неизвестно что тебя ждёт. Мы расстались с ним в одном из коридоров станции. Он отправился к себе, а я решил вернуться на крейсер. Нужно было положить вещи в каюту. Вот только на мой собственный крейсер меня не пустили. У переходного шлюза стояла охрана из СБ. Пришлось звать начальника. Вышел начальник СБ станции.

— Ты чего творишь? Почему меня на мой собственный крейсер не пускают?

— Все данные засекречены. Получишь его, но позже.

— Разбежался. Немедленно покиньте мой корабль. Это моя собственность. Кто тебе дал право ею распоряжаться?

— У нас есть такое право.

— Ладно, сейчас мы выясним, есть у вас такое право или нет, — и вызвал Оди.

Начальник СБ развернулся и ушёл обратно на корабль.

— Алекс привет. Ты уже вернулся? — спросил Оди.

— Оди ты где?

— По-прежнему на корабле.