— Мое слово купца. Всякому в Париже и за его пределами известно, что я держу слово.

— Ложь! Ты обманул меня! Все это покушение — это твоя затея!

— О, нет. Покушение, а уж тем паче столь глупая попытка убийства Мустафы — это ваша затея. Я же не обманул вас ни единым словом. Разве мой слуга в первый же день не сказал вам, что я намереваюсь подвести вас под удар?..

Итак, подписываете? — Элигий развернул пергамент.

— Да! — выкрикнул Пипин. — И будь ты проклят!

Ночная тишь не была потревожена ни единым звуком вплоть до того мига, как парящий в небе дракон опустился в урочище мертвецов. Кости тысяч жертв хрустнули под его мощными ногами. Среди живых трупов, сваленных сегодня в этот распадок между отвесных скал, раздался тихий вой. Изможденные, высушенные до состояния дышащих скелетов, люди вяло шевелились, не в силах подняться. Не испытывая больше страха, они в меру угасающих сил прощались с жизнью. Возможно, даже радуясь скорому освобождению от мучений.

— Вот он, — шептали пересохшие губы. — Вот, прилетел.

Сэр Жант и Фрейднур спрыгнули со спины великого Стража Барьера и тут же по колено провалились в море сухих костей.

— Вот же ж! — хватаясь за чешую, возмутился Карел, но тут же сбавил тон. — Э-э-э, не шумите, есть кто старший?

— Да, да, — подтвердил Фрейднур. — Старший кто?

Живые мертвецы не двигались, силясь в темноте получше разглядеть дракона. Лишь один из них, ожесточенно двигая руками, подполз к незваным гостям.

— Я Баляр, княжий сын, — не столько сказал, сколько выдохнул он.

— Наше почтение, старец. — Фрейднур склонил голову.

— Я моложе вас, мне нет и двадцати зим, — прошептал обтянутый сморщенной кожей княжич.

Фрейднур ошеломленно выпучил глаза и застыл с открытым ртом. Карел чуть замялся, подбирая слова, и, наконец, решился:

— Уважаемый Баляр, мы пришли сюда, чтобы помочь вам.

— Слишком поздно, — горестно произнес несчастный. — Мы обречены.

— Мой учитель Рейнар, по прозвищу Лис, говорит: кто сражается, тот не побежден.

— Мы уже не в силах сражаться, — оборвал его Баляр.