Не дожидаясь, пока языки пламени полностью осядут, Джон спрыгнул вниз.

Воняло страшно. В воздухе висели жирные хлопья копоти. Она забивала горло, мешая дышать. Глаза слезились. Но Джон знал. У него не больше минуты. Потом свамп вернется обратно.

Обжигая пальцы Ролз дернул за крышку аккумуляторного отсека. Но она словно вросла в корпус. Тогда он сорвал с плеча плазменную винтовку и с остервенением принялся долбить прикладом заклинившую крышку. После пятого удара она поддалась. Джон без сожаления отбросил крышку в сторону и не без волнения заглянул в чрево аккумуляторного отсека.

Колбы накопителей энергии были на месте Двадцать четыре штуки по шесть в каждом боксе. Теперь следовало убедиться, что они целы. После беглого осмотра, Ролз забраковал ближний бокс. На колбах невооруженным глазом были видны признаки окисления. Остальные три, он решил взять. В принципе, для возвращения достаточно было бы и одного, но кто знает сколько заряда в них оставалось.

Ролз огляделся. Слизняки пока сторонились выжженного Полом участка земли. Но за курящимся дымком уже виднелись прыгающие твари.

– Стеф! – окликнул он приятеля, – нужна твоя помощь.

* * *

«Отчаянный этот парень, Джеймс…» – думал Гарднер принимая из рук Донована, оранжевого цвета цилиндры полуметровой длины. Сейчас его совершенно не волновало, кем тот являлся на самом деле. Они были командой и делали одно дело.

Гарднер брал цилиндры на руки, будто младенцев, и осторожно клал в спущенную с «Геракла» сетчатую сумку. Аккумуляторы взмывали ввысь, и что с ними происходило дальше, Гарднер уже не видел. Ему было не до того. Перевертыши лезли к винтолету со всех сторон.

Хлюпающие звуки, сопровождавшие их прыжки, казалось, затмевали шум винтов зависшего на малой высоте «Геракла». Стефан определял цель, нажимал на спуск, затем все повторялось. Он не мог сказать, сколько прошло времени с момента начала операции по добыче аккумуляторов. Время не имело сейчас никакого значения, как посторонняя шелуха, не стоившая внимания. Журналист поймал себя на мысли, что никогда еще так тонко ни чувствовал огнемет. Он настолько сроднился с оружием, что даже целиться перестал. Это не оно превращало слизней в обугленную коптящую массу, а сам Стефан Гарднер приказывал им умереть, используя струи огня вместо слов…

– Последний! – превозмогая шум, крикнул Донован. Прижав к груди цилиндр, взмахнул рукой, и трос начал втягивать его в чрево «Геракла».

– Хорошая работа, Стеф! – прокричал астробиолог, проплывая мимо него и показывая большой палец. – Давай, ты следующий!