— Пить... Уволили... Шаром... Но... на столе же...

— НА СТОЛЕ ТЫ ВИДИШЬ ГНИЛУЮ КАРТОШКУ. ТАРАКАНЫ БЕГАЮТ.

— Гнилая... Тараканы... — после слова тараканы по лицу прокатывает судорога и женщина делает шаг назад. — Домой... Хочу домой.

— Что тётя Люда, даже чайку не попьёте? — убираю силу — Пойдёмте я вас провожу.

— Спа.. Спасибо Руслан. — мелко дрожа женщина идёт к выходу из квартиры.

— Да мне несложно вас проводить. — открываю входную дверь — Вы заходите, если что.

— Хорошо. — немного отойдя от двери, оборачивается — Ты поправляйся, маму побереги.

— Спасибо тётя Люда, буду беречь. До свидания. Был рад вас увидеть.

Закрываю дверь и иду в кухню. Мама сидит на табуретке ко мне спиной, и трясётся, закрыв лицо руками.

— Мама! Мамуля, не плачь! — обнимаю её за плечи — Пожалуйста успокойся, твоя бэушная подруга уже ушла.

— Ыыы, ыыы — странный смех мамы меня пугает. Обхожу вокруг и пытаюсь отнять руки от лица

— Мама!.. Хм.. Мама?

— Ыыы... Чайку не попьёте... Хыы... — оказывается мама трясётся от смеха, сдерживая себя.

— Вот же... — чайник закипая, запел на плите — Кстати, пора и чай попить. Мамуль, хорош истерить. Будем сейчас плюшками баловаться.

*****

Немного позже, уже напившись чая и накушавшись, мы с мамой сидим в зале на диване, смотрим телевизор.

— Почему ты её назвал бэушной?

— Ну дык. Бэушная это бывшая в употреблении.

— Вот ты бестолочь — улыбаясь тыкает пальцем мне в бок.

— Ой. — делаю вид что больно — Мамуль, у тебя пальцы железные, чуть насквозь не проткнула.