– Да как же тебя не любить?! Я хоть и гений, но, слава богу, не Гомер – со зрением у меня все в порядке. И голосок у тебя ангельский. А я глухотой не страдаю. А синие-синие глазки! Да будь я дальтоником, и тогда бы разглядел их небесную синь! А губки!..

Далее объяснения Аркадия утопали в длительном поцелуе.

Аркадий и Юлю, взявшись за руки, шли знакомиться с родителями девушки. На Аркадии был светло-серый, почти белый, костюм, обзавестись которым стоило немалых трудов. Сорокин упрямо отказывался делиться своим гардеробом – вероятно, среди его предков было полно прижимистого кулачья.

– Мишаня, – еще недавно уговаривал товарища Аркадий, – я не могу предстать перед ее родителями в потертых джинсах! Что они подумают обо мне? А в твоем костюме я – вылитый писатель. Не поверишь, стоило надеть, как в теле появилась сутулость от умственного труда!

– От матраса у тебя сутулость.

– Годы, проведенные за письменным столом, дают о себе знать. Мишаня, ты ведь знаешь, я не останусь в долгу. Обязательно включу тебя в мое завещание. Так что береги здоровье – после моей смерти пятьдесят лет будешь получать авторские отчисления.

– Предпочел бы получить раньше. Ты обещал вернуть на прошлой неделе.

– Я ведь говорил, у нее папаша – директор издательства. Что тут неясного? А какая задача у всякого издателя? Отбиться от бездарей и отыскать настоящий талант.

– В моем костюме?

– Мишаня, Юля говорит, у нее добрый, чудесный, отзывчивый и веселый папаня – ну совсем как ты. Грех ему не помочь.

– Юленька, свет моих очей, в жизни всегда есть место подвигу, – рассуждал Аркадий по дороге к родителям девушки. – Не поверишь, я вчера спас человека от верной погибели! Представляешь, иду погруженный в мысли – у меня зародился очередной сюжетец – и вдруг ужасный скрип тормозов. Какой-то лихач мчится на Мерседесе, а дорогу переходит глухой старикашка. Горбатенький такой, в руках тросточка, согнулся в три погибели, смотрит под ноги и ничего не слышит и не видит. Я мгновенно бросился к нему, схватил эту мумию в охапку, отпрыгнул в сторону. Но Мерс меня все-таки зацепил. И даже не остановился! Что за люди!

– Тебя ведь могли задавить! – воскликнула Юля.

– Нет-нет, в тот момент я все контролировал. Самое интересное, что этот старикашка так ничего и не понял. Утерял шляпу и давай возмущаться. Я ему жизнь спас, а он талдычит о своей шляпе. Попадаются же людишки, настолько влюбленные в шмотки!

Квартира Соболевских приятно удивила Аркадия. Четыре комнаты с резной мебелью из карельской березы напоминали солнечную лесную поляну. Высоченные стены украшали картины в золоченых рамах. В основном это были пейзажи. Среди них Аркадий не заметил разноцветных квадратиков и пятен, вероятно, тут не баловали прохиндеев-авангардистов.