— Извините, что не сразу поверил вам, Валсеир, — сказал Фассин, пододвигаясь к Валсеиру поближе и протягивая старому насельнику два манипулятора.

— Вы подозрительны до последнего, — вздохнул Валсеир, не обращая внимания на левый манипулятор и пожимая правый протянутой правой шпиндель-рукой. — Ну вот, так здороваются ваши одноплеменники. Теперь вы удовлетворены, наблюдатель Таак?

Фассин улыбнулся:

— Полностью. Рад вас снова видеть.

«Вы, вероятно, испытываете душевную боль. Я вам сочувствую».

«Я пытаюсь не слишком себе сочувствовать. А этому помогает дело, которое требует моего участия».

Фассин уже успел рассказать Валсеиру об атаке на Третью Ярость и клан Бантрабал. А Валсеир поведал Фассину о своем житье-бытье после их последней встречи — почти все это время его жизнь определялась насельническим списком, и притом в гораздо большей мере, чем жизнь Фассина вплоть до последних событий. Большую часть этого периода он скрывался, сперва инсценировав (с помощью Ксессайфа, капитана, которого Фассин видел только что мельком) свою гибель. Ксессайф был старый моряк, служивший на штормоборцах и клиперах, с коллекцией трофеев и медалей, весившей больше, чем он сам. Теперь он удалился на покой и вел более созерцательный образ жизни, довольствуясь тем, что время от времени становился у кормила дирижаблера, чтобы оставаться на сцене штормрегаты.

«А что требует вашего участия, наблюдатель Таак?»

«Я думаю, нам нужно найти третий том. Он все еще у вас?»

«Нет. Но в этой истории важен вовсе не сам третий том».

«А что же?»

«Примечание, короткое приложение».

«А оно у вас есть?»

«Нет».

«А вы знаете, где оно?»

«Нет».

«Тогда нам всем, говоря человеческим языком, может достаться во все дырки».

«Но я знаю, в каком направлении оно исчезло».

«Это уже кое-что».