И вот теперь они потеряли Фассина и потеряли ниточку, которая могла их вывести на пресловутый список. Хуже того, возникли серьезные проблемы с разведкой — их просто облапошили. Старый насельник Валсеир, видимо, что-то подозревал, или же его предупредили. Они знали об этом по той простой причине, что информация, которую предоставил старик (едва ли не последние данные, попавшие к высшим военным чинам в Сепекте, прежде чем все пошло коту под хвост), оказалась при последующей проверке ложной. Насельника (якобы живущего в Дейлте), о котором Валсеир говорил Фассину, не оказалось в природе. А они из-за этого потеряли около семидесяти первоклассных кораблей, потеряли просто без всякого толку (этих кораблей им будет серьезно не хватать, когда вторжение запредельцев с заморышами начнется по-настоящему). К тому же они крупно поругались с насельниками, с которыми и раньше-то ссориться не рекомендовалось, не говоря уже о нынешней ситуации, когда в загашнике у них вдруг обнаружились штуки, способные поставить на колени флот Меркатории. Как утверждали военные недоумки, это был подлинный бриллиант чистейшей воды, творение гения, осколочное, многоступенчатое, разделяющееся, разрывное, регенеративного действия оружие недоумков.
На самом деле именно этот последний пункт в длинном списке катастрофических последствий (связанных с последующими действиями и сигналами насельников) стал вовсе не такой плохой новостью, как мог бы. Хоть что-то позитивное.
У Салууса шло заседание. Он ненавидел заседания. Они были необходимой частью жизни промышленника, вообще предпринимателя, владеющего любым бизнесом, но он тем не менее их ненавидел. Он здорово насобачился проводить заседания (частично в этом ему помог опыт батюшки), работая с людьми и информацией до, во время и после них, но даже когда заседания были короткими, а вопросы — важными, ему казалось, что он попусту тратит время.
Но они редко были короткими, и на них редко решались важные вопросы.
А это заседание даже не было его заседанием. Не он, как это ни странно, стоял у руля. Его пригласили. Пригласили? Его
Он предпочитал селекторные или голографические заседания. Они обычно были короче (хотя и не всегда — если каждый на своем месте чувствовал себя по-настоящему комфортно, то все могло затянуться до бесконечности), и ими было легче управлять (главным образом, легче ставить точку). Но кривая распределения заседаний, похоже, была такова: те, кто находился в нижней части организационной пирамиды, проводили множество реальных заседаний, подразумевающих личное присутствие (нередко, как подозревал Салуус, лишь вследствие того, что их участникам просто было нечего делать, а потому у них возникало много свободного времени, вместе с потребностью казаться значительными). Стоявшие на средних и верхних ступенях иерархической лестницы проводили больше голографических заседаний, потому что этим сберегали время, а лица, с которыми им нужно было общаться, стояли так же высоко, так же страдали от нехватки времени и нередко находились за тридевять земель. Но вот когда (и это было немного странно) вы забирались на самый верх, количество заседаний, требовавших личного присутствия, снова начинало возрастать.