Сотворенная воображением картина, изображающая сытный обед (или ужин) заметно улучшила его вечно колеблющееся настроение. Появился стимул выбраться из-под одеяла, тем более ответов на главные вопросы по-прежнему не было. «Начать надо с того, чтобы просто открыть глаза! – ярко блеснула разумная мысль. – Тогда можно будет осмотреться, понять, где нахожусь, а там чего доброго узнаю, как сюда попал и что это так вкусно пахнет!»

Глаза несколько раз мигнули, подстраиваясь под слабое освещение, открылись, впуская в пробуждающееся сознание яркий фрагмент цветного и красочного мира. Новые впечатления, новая обстановка, все это навалилось на него, нахлынуло, окатило волной вопросов и воспоминаний, туманя сознание и дезориентируя.

Несколько раз ресницы медленно опустились и также медленно поднялись, затворами фотоаппарата фиксируя интерьер во всех деталях и формируя первое впечатление. Странные мысли порождало то, что удавалось разглядеть. Все это казалось выдумкой, оттиском фантазии, а то и вовсе наваждением. Казалось, мигни глазами еще разок и все растает, исчезнет, как отголоски тревожного сна.

Скоро сомнения отступили, а нелепые мысли угомонились. Он внимательно осмотрел помещение, в котором находился. Небольшая комната, спальня, в оформлении которой доминировал север во всей своей красе. Стены оклеены светлыми с блесками, просто вкрапления снега, обоями. То тут, то там стеклянные, будто собранные из плоских льдинок полочки, на них статуэтки, похоже, из кости. Занимательные фигурки, там и моржи, дремлющие на скалах, и тюлени, выглядывающие из проруби и, куда же без них, неимоверно симпатичные белые медведи, с любопытством поглядывающие по сторонам.

Взгляд опустился ниже. Кровать. Массивная конструкция, собранная из толстых веток сухого дерева. Грубая и мастерская работа одновременно. На ней пушистое и удивительно приятное на ощупь одеяло. Да, под одеялом, словно медведь в берлоге, он, но это ладно…

Еще ниже. Пол. Воображение рисовало шкуры оленей или другой северной живности, коей не посчастливилось столкнуться с местным охотником, но ничего подобного там не оказалось. Был только белый ворсистый ковер, вызывающий устойчивые ассоциации со свежим нетронутым снегом и ничего более. В принципе, этого и достаточно.

Безусловной же доминантой интерьера являлся камин. Массивный, сложенный из дикого камня очаг притягивал взор и радовал глаз, но не только это, ведь в глубине его весело подмигивали шустрые языки веселящегося пламени. Вот он источник столь приятных звуков и большей части не менее приятных запахов!