Еще год назад Курцио, глядя на все это, увидел бы в первую очередь невероятное богатство и власть, которую воплощало платье, скроенное по фасону тысячелетней давности. Увидел и соответственно испытал бы почтительную оторопь. Сейчас же дворянин машинально сравнил Юло с Биэль и поймал себя на том, что видит лишь жуткий крой и бессмысленную трату дорогой ткани. В нормальном платье глава Совета Золота и Серебра выглядела куда интереснее.

- Ты всегда был очень умен, - прервала затянувшуюся паузу Юло. – Я не сомневалась, что ты все поймешь.

Курцио глянул за ее монструозный капюшон, туда, где у двери томились в ожидании два телохранителя. Судя по одежде и вооружению, опытные моряки и бойцы. Что ж, по-видимому, доверие между старыми друзьями уже не столь прочно, как ранее.

- В этом не было нужды, - добродушно хмыкнул Курцио, дернув подбородком в сторону защитников. – Согласись, глупо душить тебя подушкой в сердце Империи, где наших уже чуть ли не больше, нежели аборигенов.

- Да, - кивнула женщина, осторожно и с вымученной грацией, которую требовали головные уборы с хорошей инерцией. – Но это была не моя идея. От тебя ждут… эксцессов. Хотя, разумеется, все надеются, ты примешь будущее с достоинством.

- Проговорим для точности, чтобы не вышло путаницы, - сомкнул пальцы в замок мужчина, изобразил волнистое движение, словно разминая кисти. – Не будет никакого Сената, правильно? Вы не станете договариваться с сословиями и реформировать налогообложение по проекту Вартенслебенов.

- Да. Мы не станем, - эхом отозвалась Юло.

- Почему?

В одном лишь слове Курцио дал слабину, из-за хорошо выдержанной маски прорвался человек, обуреваемый страстями – гневом, обидой, растерянным непониманием. Скорее это прозвучало как «за что?!»

Юло вздохнула, сложив ладони на животе, который, благодаря многослойному платью, выдавался вперед колоколом, так, что руки легли почти горизонтально, как на стол.

- Видишь ли, мой друг, это бесполезно.

Курцио молча налил воды из простого стеклянного графина, себе и женщине, в такие же простые стаканы из хорошего стекла. Поймав неприятный, подозрительный взгляд Юло, так же молча поменял стаканы местами. И все же она проверила питье магическим перстнем, единственным украшением на пальцах.

- Совет изначально не собирался созывать собрание? Или передумал по ходу событий? – спросил Курцио, сделав вид, что не заметил скрытую демонстрацию недоверия.

- Передумал. Мы хотели. Действительно хотели. Но после долгих раздумий наши мудрецы сочли, что это затратно и бессмысленно.

- Разве? – хотя Курцио предполагал именно такой ответ и был к нему готов, мужчина все-таки чувствовал опустошение. И грусть. А еще злость, что разгоралась в глубине души, под слоем холодного пепла из выдержки и рассудительности.