— Простите старика, Ваше Высочество! — Богумир, прижав руку к груди, поклонился. — Вырвалось на эмоциях, я не знал кто вы такой.

Махнув небрежно рукой, делая вид, что простил, но не доволен, Мирослав присел. Глава рода медленно опустился на свой стул, продолжая глядеть на парня как на икону.

— Так вы считаете, что Императорская семья может себе позволить, чтобы близкий родственник Великого князя вошел в состав клана Драгорна, а вы, получается, стоите выше этого? — продолжил Мирослав.

— Драгорна? — отец Славки резко повернул голову в мою сторону, на лице отразилась крайняя степень удивления.

Ну да, они же не знают обо мне, с козырей не хожу. Черт, надо прекращать играть с Мирославом в карты, а то даже в мыслях подобный жаргон появился.

— Я не счел особо важным извещать вас о том, что являюсь Драгорном.

Дед Славки, пребывая в какой-то прострации, поднялся.

— Я глубоко сожалею о том, что сказал, простите, ничего плохого не имел в виду. Нам надо обсудить этот вопрос, — он быстро вышел из гостиной.

— Прошу нас извинить, немного обождать, я переговорю с отцом, — вздохнув, недовольно покачав головой, князь последовал за ним.

Дед тут же повернулся ко мне, видно, давно сдерживается, не понимая, что происходит.

— Никита, тебе не кажется, что ты перегнул палку?

Хитро улыбнувшись, я отрицательно покачал головой.

— Именно так и задумано. Мы обсуждали, как себя вести и о чем говорить. Ростислав рассказал о своем деде, в итоге выбрали эту модель поведения. Он вспыльчив, с большим самомнением. Сейчас можно сказать взбешен, негодует. К тому же, чувствует себя виноватым, наговорил лишнего, да не кому-нибудь, а внуку Императора. Противоречивые чувства захлестнули рассудок, поэтому ушел. Наше бизнес-предложение тоже запало в душу, к тому же, род имеет бедственное финансовое положение, а здесь реальное дело, возможность вернуть былое богатство и процветание роду. Если бы заранее представил ему Мирослава, то он стал бы вести совсем иную, осторожную игру. Беседа строилась бы иначе, а так он выбит из колеи. К тому же, отец Славки все понял, правильно воспринял наше предложение, теперь решение будет принимать он, а не его отец.

Дед постучал пальцами по столу, пристально меня разглядывая. Затем перевел взгляд на Мирослава, тот, скорчив невинную рожицу, отвернулся. Покачав головой, дед вздохнул.

— Мне нечего сказать, комбинаторы. Посмотрим, что из этого получится. Вы свое дело сделали, ждем результата, тогда и выяснится, насколько ты прав. Но если все получится, сниму перед тобой шляпу.

— Даже не сомневаюсь, — я усмехнулся, представив, как он кланяется, расшаркиваясь передо мной, размахивая шляпой с перьями, наподобие мушкетёра. — У тебя ее нет.