— Вы хотели сказать — наедине с Создателями?

Старик махнул рукой:

— Я уже сам не знаю, как всё это называть. Встреча с тобой превратила в пыль все мои представления о мире.

— Подождите. Что мне делать? Как получать благоволение?

— Просто получи.

Старик отбежал к выходу из зала. Его чёрный халат слился с чёрными стенами.

— Хотя бы скажите — это больно или нет? — крикнул я.

Ответом мне стал отдалённый грохот запираемых ворот.

Отчего-то вспомнил слова учителя Гиан Атти, который цитировал древнего мудреца. Как там было… Все ходят по кругу? Вот и я пришёл туда, с чего всё началось для Самирана — к получению благоволения.

«Самый быстрый способ пройти Путь Двенадцати Тысяч Граней, это остаться на месте. Ведь все идущие возвращаются к началу», — напомнил мне Внутренний Голос.

— Наконец-то ты соизволил поговорить! Что мне делать? Как получить…

«Ты находишься в месте, в котором можно получить благоволение, — торжественно прервал меня Голос. — Желаешь ли ты этого?»

Я хотел ответить, что пока не узнаю, что меня ждёт, не очень-то желаю, но переборол этот трусливый порыв и ответил:

— Да.

* * *

После моего согласия чёрные стены храма задрожали и покрылись сетью ровных треугольников, которые быстро измельчали и растаяли, втянув в себя и храм и макеты планет и вообще всё вокруг. Треугольники окружили меня плотной стеной, приняв вид чёрных стеклянистых граней.

Потеряв ощущение опоры под ногами, я испугался, что упаду, хотя падать было некуда. И некому. Я не увидел ни своих рук, ни ног, ни вообще своего тела. Я превратился в островок пустоты, окружённый вихрем из граней.

Через равные промежутки времени то одна грань, то другая вырывалась из общей массы и пролетала сквозь островок пустоты, которым был я.

Каждый пролёт грани сквозь мою пустоту вызывал вспышку и свечение Внутреннего Взора. Хотя странно так теперь его называть, ибо светил он не внутри меня, а сам по себе. Вспышка длилась доли секунды. Потом вся стена граней перестраивалась и пролёты граней сквозь мою пустоту продолжались.

Автоматизм этих пролётов и вспышек навевал сравнение с непонятным конвейером, производящим неизвестно что.