Тут ещё и Внутренний Голос ожил:

«Этот человек желает увидеть все твои Линии и Внутренний Взор. Позволишь ли ты ему это сделать?»

Я запретил. Не хватало ещё, чтобы служитель храма дистанционно копался в моём Внутреннем Взоре.

Служитель наконец признал моё нежелание открывать свои Пути. Недовольно махнул рукой:

— Тогда с тебя триста золота.

— Постойте, но обычная цена за вход в комнату для благоволения — сотня.

— Не знаю ничего. У нас — триста. Не нравится — иди в другой храм. И вообще, Самиран, не ты ли осквернил наш храм грязным колдовством?

— Нет, уважаемый.

— Ты, ты. С тебя вообще пятьсот, осквернитель.

Я отсчитал грани и пересыпал в подставленную священником шкатулку. Вместо того, чтобы проводить меня, он недовольно махнул рукой:

— Иди, иди. Все комнаты свободны.

И потерял ко мне интерес. То есть сделал вид, что потерял. Ибо Внутренний Голос ещё дважды спросил меня, не хочу ли я открыться «этому человеку»?

Я поспешно сбежал от служителя, надеясь, что выйду из радиуса действия его озарений.

Блин, а эти служители культа настойчивы в сборе личных данных, как операционная система «Виндовс»! В следующий раз приду в маске.

Глава 30. Губка Боб и диктатура добра

Глава 30. Губка Боб и диктатура добра

Следуя подсказкам Внутреннего Голоса, я отыскал комнату, в которой меня арестовал Илиин. Она освещена несколькими синеватыми фонарями, укреплёнными на колоннах. Сквозь колонны дул ночной ветер. Изредка мелькали летучие мыши или ночные птицы.

Эту комнату для благоволений можно назвать местом моего рождения.

Я вышел в центр, там, где когда-то лежал труп Самирана. Присел на корточки, надеясь отыскать на плитах следы моей крови. Их, конечно, не было. Служители храма следили за чистотой комнат.

Пора получить новые ништяки от Создателей.